Юлька в стране Витасофии (сборник) - [19]

Владения Тяпуся — он считал двор своей собственностью, — были невелики. С трех сторон двор окружала высокая стена из камня-ракушечника, четвертую сторону отгораживал от улицы деревянный забор с калиткой, а посередине высился домик с двумя комнатами, кухней и коридором.

Двор выглядел неприступным, но Тяпусь знал, что в самом укромном углу — за бочкой с водой, — в деревянном заборе имеется маленькая лазейка, через которую для щенка открывался путь на улицу. Там, на свободе, можно было отправиться в лес, или поиграть в пятнашки с другими собаками, или, добравшись до речки, геройски бултыхнуться в воду, — что сейчас из-за жаркой погоды казалось нелишним.

Прогулявшись вдоль каменного забора, Тяпусь свернул к курятнику: проверить, не попало ли что-нибудь вкусненькое в птичьи кормушки.

Вздохнув, обследовал с этой же целью и столь же безрезультатно сарай для гусей, и, побеседовав с петухом о несправедливости жизни, заторопился на кухню.

В это благословенное место вход Тяпусю был запрещен. Но разве может серьезный, уважающий себя щенок обращать внимание на какие-то запреты?! Особенно зная, что на кухне стоит любимая Тяпусина мисочка, которую кухарка Мотря обязана наполнить едой и предложить Тяпусю.

Последний месяц Мотря жила в доме одна: домовладелица, престарелая Анастасия Матвеевна, уехала в гости к дочери Нюре и внучке Тоне. Жили они неподалеку, в соседнем городе, но визит Анастасии Матвеевны затягивался, и Мотря чувствовала себя хозяйкой, требуя выполнять ее распоряжения неукоснительным образом. Кое-кто из домашних птиц и живности попытался возмутиться тиранией, но бунт был подавлен. И сейчас только Тяпусь в порядке развлечения отстаивал демократию и прогресс, испытывая кухаркин деспотизм на собственной шкуре, из которой Мотря периодически выбивала пыль веником.

Осторожно проскользнув в приоткрытую дверь кухни, Тяпусь наткнулся на свою мисочку, которая почему-то оказалась пустой. Подойдя к кухарке, Тяпусь звонко тявкнул, обращая внимание на странное недоразумение. Размышлявшая о сюжетных поворотах телевизионного сериала Мотря, не заметившая шпионского рейда щенка, вздрогнула от испуга и уронила на пол подготовленный для борща кусок мяса.

Как обрадовался Тяпусь: наконец-то Мотря решила вознаградить умнейшего щенка достойной его пищей! Схватив мясо зубами, он поволок его к двери — и поразился, услышав негодующий вопль Мотри, непонятно почему пожалевшей о своем подарке. Проигнорировав недостойное взрослой женщины поведение, Тяпусь ускорил темп отступления.

Завывая пароходной сиреной — если бы Тяпусь не был так занят, то составил бы Мотре компанию, — кухарка схватила чугунную сковородку и ринулась по следам исчезнувшего за дверью мяса. Догадавшись, что его хотят лишить добычи, Тяпусь, распугивая сновавших по двору гусей и кур, ринулся к заветной лазейке.

Пробежав несколько метров, Мотря поняла, что ее спринтерские способности уступают Тяпусиным, и, пожалев, что в школе пропускала уроки физкультуры, швырнула вслед щенку сковородку.

Как красиво летела через двор сковородка! Но вот оно: отсутствие спортивной подготовки! Ошибившись в объекте, сковородка вместо Тяпуся попала в свинью, уютно дремавшую возле корыта. Отчаянный визг невинной жертвы заставил Мотрю замереть на месте, — в отличие от домашних птиц, ринувшихся искать укрытие: каждая из них решила, что именно из нее собираются приготовить вечерний соус.

Переполох поднялся такой, что лежавший на крыше старый кот Васька, обычно игнорировавший даже дергавших его за хвост мышей, недовольно поднял голову и попытался установить причину шума. Он даже слегка привстал и оглянулся, проверяя, не грозит ли ему какая-нибудь опасность — вроде цунами или землетрясения, — но в деревне царило спокойствие и солнце безмятежно висело на небесной вешалке. И Васька, недоуменно поморщившись, вновь улегся дремать.

Куры и гуси тоже разобрались, что бедствий, способных оставить их без перьев, не предвидится, и вернулись к прежним занятиям. А Мотря подобрала сковородку и потрясая ею, словно томагавком, поклялась страшной кухаркиной клятвой поймать Тяпуся и хорошенько отшлепать.

Тем временем виновник суматохи весело бежал к реке. Мясо оказалось вкусным, и сытый желудок потребовал перейти к водным процедурам и общению с такими же, как Тяпусь, бездельниками.

Рядом с нависшей над рекой громадной ивой находился клуб «Гав-Гав», куда принимали после долгих дебатов на общем собачьем собрании.

Согласно этическому кодексу клуба, его члены должны были вести себя достойно, не уклоняться от ветеринарных прививок и регулярно гонять по селу кошек.

В клубе обменивались новостями и сплетнями, хвастались подвигами и устраивали поединки: одни исчерпывалась на уровне яростного рычания, в других сражались до крови. Побежденный обычно становился предметом насмешек и неделями прятался в своем дворе, зализывая раны и восстанавливая здоровье.

Добежав до ивы, Тяпусь радостно приветствовал собравшихся членов клуба, равнодушно слушавших рассуждения дряхлого сеттера Черныша.

Ничего нового в идеях Черныша не было: он вспоминал доброе старое время и ругал современность, утверждая, что жизнь в ней — хуже собачьей. Увидев Тяпуся, слушатели оживились: вот кто развеет их скуку!