Юлий Цезарь - [100]

Прячьте жен: ведем мы в город лысого развратника.

Деньги, занятые в Риме, проблудил он в Галлии[73].

Среди пленных находился Верцингеториг, после своего поражения шесть лет проведший в римской тюрьме в ожидании своего смертного часа. Верцингеторига везли в клетке. Собравшаяся многочисленная толпа встретила его казнь одобрительным шумом.

Триумфальная процессия не обошлась без накладки. Когда Цезарь проезжал мимо храма Фортуны, у его колесницы сломалась ось и он чуть не упал. Цезарю пришлось пересесть в другой экипаж, а затем, чтобы отвести плохое предвестие, подняться по ступеням храма Юпитера на коленях.

Несколько дней спустя Цезарь праздновал александрийский триумф. Среди пленников, представленных в церемониальной процессии, была Арсиноя, сестра Клеопатры, шедшая в кандалах. Если несколькими днями до этого зрители встретили галла Верцингеторига злопыхательски, то к Арсиное отнеслись с явным сочувствием. Цезарь вовремя уловил этот настрой толпы и помиловал Арсиною.

А вот последний, африканский триумф выявил и другой просчет Цезаря. В церемониальной процессии, как и при проведении предыдущих триумфов, участвовали повозки с картинами, изображавшими поверженных противников Цезаря. Но если, глядя на карикатурные изображения Ахиллы, Потина и Фарнака, собравшиеся зрители злорадно смеялись, то теперь, когда они увидали изображения поверженных римских аристократов, они повели себя по-другому. Картины, изображавшие Петрея и Сципиона в последние минуты их жизни, вызвали приглушенное недовольство, а картина, на которой изображался Катон с выпущенными кишками, породила полное неприятие. Римляне в своем большинстве были рады победам Цезаря, неизменно поддерживали его, но картина с изображением умирающего Катона была им явно не по нутру. Они не любили Катона, но уважали этого честного, принципиального человека, умершего за свои идеалы. Цезарь, не подумав, сделал из Катона страдальца.

Отпраздновав триумфы, Цезарь занялся распределением военной добычи среди солдат и жителей Рима. Каждый римлянин получил деньги в количестве, которое он мог заработать за четыре месяца напряженной работы, а также по десять мер зерна и оливкового масла. Своим старым легионерам Цезарь выдал деньги в сумме их пятнадцатилетнего жалованья; центурионы получили вдвое большую сумму, а легаты — вдвое больше центурионов. Каждый солдат также получил земельный участок, на котором он мог, уйдя в отставку, трудиться и растить сыновей, будущих солдат римской армии. Участки эти предоставлялись на свободной земле, чтобы не сгонять прежних владельцев.

Цезарь этим не ограничился и устроил для римлян праздничные обеды и различные представления. Один из обедов давался за двадцатью двумя тысячами столов. В Большом цирке демонстрировались доставленные из Африки экзотические животные, а среди них — странное существо, как нашли зрители — помесь верблюда и леопарда, но только с длиннущей шеей; это животное назвали camelopardalis (разумеется, это жираф).

В театре римский всадник и автор мимов Децим Лаберий поставил спектакль своего сочинения, в котором ему, по прихоти Цезаря, досталась жалкая роль раба. В отместку за унижение, Лаберий вставил в речь своего персонажа такие фразы: «Граждане, мы потеряли нашу свободу!» и «Тот, кто устрашил многих, должен многих бояться».

В честь своей давно умершей дочери Юлии Цезарь дал гладиаторские бои. Кроме того, он устроил сражение двух полков, составленных из пленных и уголовных преступников, а также бой на слонах и морскую баталию, для которой вырыли целое озеро. На все эти зрелища отовсюду стекалось столько народу, что приезжие ночевали в палатках, а давка была такая, что многие были задавлены насмерть.

Политические противники Цезаря возмущались, что представления, которые он устраивает, сопровождаются непомерным кровопролитием, а среди его ветеранов-легионеров нашлись такие, которые полагали, что деньгам, идущим на экстравагантные постановки, можно найти лучшее применение: распределить между солдатами. Во время одного представления, когда несколько ветеранов стали громогласно выражать недовольство бессмысленной тратой денег на дорогой шелковый тент (защищавший зрителя от палящего солнца), Цезарь самолично схватил зачинщика непозволительного волнения и приказал его немедля казнить. Смерти не избежали и двое других смутьянов. В Риме, согласно давно установившемуся обычаю, ежегодно 15 октября приносили — за чертой города — в жертву Марсу отборную лошадь, после чего голову и хвост этой лошади выставляли на стене Регии[74] для всеобщего обозрения. Так вот, на этот раз, по повелению Цезаря, вместе с лошадью принесли в жертву Марсу тех самых легионеров, которые выражали явное недовольство бесхозяйственностью своего полководца. Человеческие жертвоприношения в Риме были весьма редки, их практиковали лишь в крайних случаях, когда государству угрожала нешуточная опасность, а Цезарь своим поступком, видимо, просто решил нагнать страху на тех, кто противился его воле.

Римляне во время Гражданской войны понесли столь значительные людские потери, что теперь они были готовы предоставить Цезарю любые полномочия и права, лишь бы он установил мир в государстве. Отчаянно нуждаясь в стабильности — и опасаясь того, что Цезарь может учинить «без присмотра», — сенаторы словно состязались друг с другом в излиянии на Цезаря почестей и привилегий, прежде никому не достававшихся.