Юхан Салу и его друзья - [17]

Юхан бросает пуговицу в кровать Мюргеля. Второй судья тянет за веревку, и носок с письмом идет к нему, как вагон подвесной железной дороги.

Сосед ответа не посылает, а просто одобрительно кивает головой.

Половина второго. В кровати около двери не прекращается стук в ритме вальса, хоть иди танцевать.

А по другую сторону комнаты приводится в действие коварный план. У Мюргеля, который находится в поле зрения испытателя силы воли, выпадает из рук книга. Он поднимает ее, но вскоре книжка падает снова на одеяло. Там она и остается. Юхан за шкафом удовлетворенно садится в кровати. Чудесно. Очень правдоподобно. А теперь его очередь.

Вскоре из-за шкафа слышится тихий храп. Во всех отношениях совершенно правдоподобный — с присвистом на вдохе и выдохе. Юхан знает свое дело и старается не переборщить.

Внимательный наблюдатель мог бы заметить, что время от времени в храпе бывают паузы. Будто спящему хочется послушать, что происходит в комнате. Но в комнате не происходит ничего. Раздается лишь тихий стук: раз-два-три, раз-два-три.

Юхан и сам не знает, как долго он притворяется. Вдруг он ловит себя на настоящем храпе, который сильно режет уши. Мальчика бросает в жар. Ведь это был не обман, а предвестник сна. Он старается не смотреть на второго судью.

А второй судья все спит.

— Артист! Экстра-класс! — дает Юхан оценку артистическим способностям друга. Но вскоре открывает горькую правду. Мюргель на самом деле заснул. Юхан трясет воздушную дорогу, но у Мюргеля даже ресницы не вздрагивают.

Страшно обиженный, Юхан вытаскивает из-под кровати половую щетку и толкает ею друга до тех пор, пока Мюргель не просыпается и не садится на кровати.

Два часа ночи. Три часа.

Судьи зевают, как людоеды, но больше не засыпают. У каждой бессонной ночи своя критическая точка. Когда она пройдет, спать больше не хочется. Кажется, критическая точка прошла.

А Юхана мучает мысль, что Таммекянд, пожалуй, будет в самом деле стучать до утра. А что, если нарочно взять и уснуть? Пусть Таммекянд себе стучит, а они с Мюргелем будут спокойно спать! А потом скажут ему: «Ты же не стучал все время подряд, наверняка не стучал!» План этот очень соблазнителен, но Юхан человек исключительно честный и поэтому безжалостно прогоняет такие мысли.

Половина четвертого. Нельзя сказать, чтобы Юхан очень устал, но ему все ужасно надоело. А что, если положить конец этой затее? Да, да. По всем правилам. Они бы с Мюргелем признали, что испытание воли проведено. Они ведь сами установили срок — восемь часов, — значит, они сами же могут его изменить. Знать бы, что Таммекянд выдержит до шести, можно бы закончить и раньше.

А все-таки, выдержит ли он? Чтобы это выяснить, Юхан решает сам испытать, насколько трудную задачу взял на себя Таммекянд. Он берет подушку и кладет на край кровати. Если в том же ритме, что слышится за шкафом, стучать по подушке, никто не услышит.

Через полчаса руку схватывает судорога, и Юхан приходит к выводу, что стучать восемь часов подряд невозможно. Удивительно, как это до сих пор удается Таммекянду? Что ж, судьям придется набраться терпения и ждать. Что будет, то будет.

Пять часов утра. Юхан вдруг вспомнил, как убаюкивают малышей.

— «Спи, моя радость, усни…» — воет он за шкафом тихо и однотонно. Так осенью воет ветер в трубе. — «Спи моя радость усни, в доме погасли огни…»

Юхан поет колыбельную.

А Мюргель совершенно потерял надежду на то, что Таммекянд заснет, и безразлично смотрит на усилия Юхана. Он не верит, что колыбельная усыпит Таммекянда. И правильно делает. Пауль не засыпает. Зато самому Юхану ужасно хочется спать, и он снова вспоминает о кофе.

Юхан предлагает его и Мюргелю. По воздушной железной дороге заказывается вагон для отправки товара. Судьи размалывают кофе что есть мочи. Больше нет надежды на то, что испытатель воли задремлет. Если у судей и есть кое-какая надежда, то лишь на то, что руку Пауля схватит судорога.

Тук-тук-тук!..

Тук… тук-тук!..

Таммекянд выстукивает ритм вальса.

Осталось еще четверть часа.

Еще десять минут.

Еще пять…

Когда стрелки часов вытягиваются в одну длинную полоску, Таммекянд вскакивает с кровати. Он торжествует. Он все еще думает, что стойкость — это настоящий героизм.

На сон остался всего час. В школу к восьми. Таммекянд устанавливает на место пушку-будильник, и ребята валятся как подкошенные.

За шкафом раздается сильный храп. Без присвиста и пауз. Тут же поблизости — скрипение зубами. Это ночная музыка Мюргеля. Только победитель — герой дня, а вернее, герой ночи, Таммекянд, спит спокойно. Но время от времени он вздрагивает. Рука на одеяле сжимается и подпрыгивает: раз-два-три, раз-два-три… Таммекянд видит во сне деревенскую гулянку, почти забытую в наше время, с гармошками и удалыми парнями.

Пушка-будильник никого не будит, хотя шум слышен на улице. Около одиннадцати часов сонный Мюргель садится в кровати, в недоумении смотрит на солнечный луч в окне и вскакивает. Затем он стаскивает с кроватей за ноги своих друзей.

С заспанными глазами, схватив сумки с книгами, трое друзей мчатся в школу. Чуть сгорбившись, вытянув длинную шею, бежит Пээтер Мюргель, прозванный Тихим Мюргелем. В течение семи лет он ни разу не пропустил уроков, ни разу не опоздал. Теперь, на восьмом году он впервые опаздывает.