Югославская трагедия - [151]

— По вашим данным? — Хантингтон рассмеялся. — Вы прекрасный разведчик! Ну что же! Он сделал правильный ход, пока еще не слишком поздно.

— Вот оно что! — Маккарвер начал догадываться, что исчезновение Тито состоялось не без участия Хантингтона.

— Но какими же глазами он будет смотреть теперь в глаза русским? — недоуменно спросил он.

— Какими глазами? Своими невинными, голубыми под цвет камня на кольце, которое вы ему подарили, — ответил Хантингтон. — Дело в том, Шерри, что Тито прекрасно усвоил одну хорошую мысль: измена как понятие существует лишь для наивных простаков. Для людей же такого типа, как он сам, существует синоним этого понятия: политика гибкая, эластичная и… продажная. Весь вопрос в цене. Он служил уже нескольким государствам? Тем лучше. Человек любит золото, власть и откровенно тянется за этим. Что ж, мы удовлетворим его. Вообще, Шерри, нам особенно беспокоиться не о чем. В нынешней коммунистической партии Югославии есть изрядные бреши, в которые и помимо Тито проникли наши люди. Наши балканские резервы.

— Прекрасно! — со сдержанным восхищением сказал Маккарвер. — Но если говорить о Балканах и Центральной Европе, то найдутся ли такие же люди в Болгарии и Венгрии?

Хантингтон с силой швырнул в море гальку. Послушав, как хлюпнула вода, он круто повернулся к собеседнику.

— Слушайте, Шерри! У меня нет причин скрывать от вас то, что я вам сейчас скажу. — Полковник огляделся. — Я тут связался с одним из руководителей ОСС,[83] Ноэль Филдом. Он мне передал кое-какие материалы о тех венграх, которые, подобно некоторым югославам из вашего знаменитого списка, еще во французском лагере для интернированных работали на французское «Второе бюро»[84] и с помощью гестапо вернулись на родину. Я не скрою от вас и имя того человека, на которого мы будем делать ставку в Венгрии. Ласло Райк! У меня находится фотокопия его обязательства полиции Хорти, подписанного им еще в тысяча девятьсот тридцать первом году. В свое время, когда он и его группа при нашей поддержке займут руководящие посты в компартии и в правительстве, я передам эту содержательную фотокопию Ранковичу, и он установит с ним связь.

Маккарвер слушал, уже ничему не удивляясь.

— А в Болгарии? — спросил он.

— И там все в порядке! Сейчас кое-кто вышел из Плевненской тюрьмы и после девятого сентября проник в ЦК болгарской компартии… Трайчо Костов — запомните это имя! Вот наши балканские резервы, Шерри. Вот тот штурмовой отряд, который мы двинем в бой в нужный момент.

— Понимаю, — тихо произнес Маккарвер. — Но не угрожает ли нам опасность, что тот же Тито под давлением народа зайдет слишком далеко в строительстве социализма в Югославии и в своих связях с русскими, и тогда, следуя нашему же принципу эластичной политики, он может в один прекрасный день послать нас к черту?

— Не посмеет. Он влип, как оса в варенье. Шага не сделает без нашего ведома. Окружение вокруг него создается надежное. А если попытается действовать вопреки нашим указаниям, мы сейчас же разоблачим его перед народом. Он боится этого сильнее смерти. Не забывайте и о некоторых свойствах его характера, о стремлении стать балканским Бонапартом. Ему льстит то обстоятельство, что он здесь самая надежная наша фигура. Он — вождь, а Ранкович — руководитель. На этих двух китах мы и будем здесь держаться, — ухмыльнулся Хантингтон. — А им не обойтись без нашей поддержки. Не так ли, Шерри?

— Ни в коем случае, — воскликнул Маккарвер. — Война и план «Ратвика» достаточно подготовили Югославию к необходимости просить о помощи. А мы тут уже позаботились, чтобы за помощью Тито пришел к нам, а не к русским.

— Вот-вот! Еще римляне понимали, что самый лучший и наиболее безопасный способ удержать завоеванную страну — это разорить и обессилить ее. Разорив Карфаген, римляне сохранили его за собой.

Маккарвер радостно потер руки.

— Я уже чувствую хруст банкнот между пальцами, полковник. Югославия для нас — блестящая сделка. На каждом долларе, потраченном на нее теперь, мы можем впоследствии заработать два или три.

— Вы мелкий торгаш, Шерри! — Хантингтон, брезгливо поморщившись, сорвал с ветки тамариска розовые цветы. — Дело совсем не в том, что нам предстоит заработать на восстановлении Югославии или на использовании ее природных богатств. Это — мелочь, завалявшаяся в кармане. Гораздо важнее другое. Балканы с Югославией в центре — это наш бастион в войне будущего, это дверь на восток, это рычаг, которым мы все тут перевернем, то есть наведем наш твердый порядок в этой части света, порядок наших могучих демократических Штатов! — внушительно закончил Хантингтон.

Через минуту он отечески добавил:

— Вам, Шерри, пора уже перестать смотреть на свою миссию здесь с точки зрения барышника-скотовода из Канзаса. На чековых книжках мы теперь далеко не уедем. В войнах главное не золото, а хорошие войска.

— Вещь малоутешительная. Советский Союз превосходит нас в людских резервах, — уныло сказал Маккарвер, прервав свое почтительное молчание.

— Это верно — превосходит. Именно поэтому мы заинтересованы сейчас не столько в барышах, — за ними, кстати, судя по последним сообщениям из Вашингтона, дело не станет, — сколько в людях, способных сражаться под командованием таких стратегов нашей школы, как Тито.