Югославия в XX веке. Очерки политической истории - [463]

В литературе ведется полемика по поводу того, были ли действия М. Бабича по объединению с Сербией инициированы Белградом и лично С. Милошевичем. Многие убеждены в этом. Но С. Радулович утверждает, что С. Милошевич ничего не знал о планах М. Бабича и был поставлен в крайне неудобную ситуацию. Ведь в марте 1991 г. на встрече в Караджорджеве руководителей Сербии и Хорватии С. Милошевичу стало ясно, что Ф. Туджман не пойдет ни на какие территориальные уступки сербам. Именно поэтому краинской делегации не было позволено выступить в Скупщине в Белграде.

Тогда позиция М. Бабича претерпела изменения. Он выступил за статус Краины как отдельной территории в составе Югославии. Руководство Хорватии считало события в Крайне не межнациональным столкновением, а «нападением на легальную власть»²⁰. Начались усиленная подготовка отрядов полиции и создание хорватской армии. Сербы в свою очередь пытались предотвратить приезд хорватской полиции и окружили свои села баррикадами.

Сербское движение в Хорватии стало следствием развернувшейся в республике в 1991 г. националистической пропаганды и широких антисербских настроений. Движение за автономию в рамках Хорватии переросло в движение за присоединение к Югославии, с одной стороны, из-за политики Хорватии, направленной на полную самостоятельность республики, а с другой стороны – из-за поданных Белградом надежд на поддержку в борьбе за объединение всех сербов в одном государстве.

Официальный Загреб отнюдь не стремился удовлетворять требования сербов об автономии. Был выбран путь запугивания и наказания ослушавшихся, что еще больше накаляло обстановку. Сербы с болью восприняли изменение названия сербскохорватского языка на хорватский, отмену кириллического письма в служебной переписке, запрещение иметь свои радио– и телепередачи (хотя таковые имели словенцы, венгры, албанцы), газеты и журналы на кириллице, изъятие из школьных программ текстов по сербской истории, сербских писателей и поэтов, переименование улиц и площадей.

Еще хуже было тем сербам, которые оказались за пределами Краины. Все они были вынуждены подписывать специальные «листы лояльности» новой власти. Проверку на лояльность сербы проходили на предприятиях и по месту жительства. Их вызывали «на разговор» в профсоюзные организации, где им предлагалось подписать «письмо поддержки власти Хорватии». Те, кто отказывался подписать письмо, лишался работы, а, значит, средств к существованию.

В Хорватии такое «внимательное» отношение к сербам объясняется в какой-то мере существовавшей убежденностью в их поголовной деятельности «в пользу агрессора»²¹. Своеобразная шпиономания захватила Хорватию. Термин «пятая колонна» прочно вошел в политический словарь правящей хорватской элиты. Один из военных теоретиков Хорватии М. Огорец писал в своем исследовании: «В войне за Хорватию „пятая колонна“ выполняла свою задачу, главным образом, в больших городах, но особенно активна она была там, где велись боевые операции. Ее ряды пополнялись в основном из военных или милиционеров в отставке, гражданских лиц, находившихся на службе ЮНА, участников войны. Но самыми опасными были тайные агенты министерства внутренних дел и службы государственной безопасности. Наряду с этими лицами в „пятую колонну“ следует включить и представителей некоторых политических партий, таких как СДП и СК – Движение за Югославию… Они все были лицами исключительно сербской национальности». Автор считал, что все сербы были заражены «великосербским гегемонизмом»²².

После прихода ХДС к власти, начиная с мая 1990 г., из Министерства внутренних дел были уволены все сербы, многих арестовывали. Началась замена сербов на руководящих должностях предприятий, отделов милиции, газет и журналов, судов. Следом прокатилась волна увольнений и обычных работников²³. Под давлением сербы уезжали из городов и поселков: из Карловаца уехали 30 тыс. сербов, из Задара – 28 тыс., из Сисака – 30 тыс., Госпича – 5 тыс., Шибеника – 15 тыс., Винковаца – 10 тыс., Славонски-Брода – 10 тыс. Всего Хорватию за период с 1991 по 1995 гг. были вынуждены покинуть 350 тыс. сербов²⁴.

Одновременно хорватские газеты были наполнены сообщениями о хорватских беженцах из Славонии и Барани, которые стали жертвами «великосербской идеи». Эти земли назывались не иначе, как «оккупированные территории».

Уже в 1990 г. начались гонения на Сербскую православную церковь: хорваты нападали на священников, избивали их, вламывались в церкви во время службы, оскверняли могилы, подкладывали в храмах взрывные устройства. Всего в Хорватии с 1991 по 1993 г. были разграблены 94 православные церкви и четыре монастыря, разрушены 70 церквей и 96 церковных зданий, 10 кладбищ, одна патриаршая ризница, церковный музей, два церковных архива и две библиотеки²⁵. Руководитель Венского центра по расследованию нацистских преступлений Симон Визенталь в интервью миланской газете «Коррьере делла сера» в 1993 г. предупреждал, что в Хорватии возрождается фашизм. Он напомнил, что первыми беженцами югославского кризиса были 40 тыс. сербов из Хорватии, что там произошли первые инциденты с поджогом православной церкви и синагоги, осквернением еврейского кладбища