Югославия в XX веке. Очерки политической истории - [458]

По оценке Словении, «эта война не является гражданской, то есть войной между отдельными слоями одного и того же народа. Это война между двумя народами при явных экспансионистских посягательствах на историческую территорию одного из заинтересованных государств… Речь идет не о борьбе за власть в рядах партии, а о подлинном конфликте между демократическим выбором, ориентированным на Европу, и устаревшей моделью, которая вела к войне», – говорил М. Кучан в интервью одной из западных газет²⁴. Так начала складываться концепция агрессора в югославском конфликте, виновного за развязывание военных действий. Словенский историк Й. Пирьевец называет события в Словении попыткой «блицкрига» ЮНА, приостановленного «неожиданным успехом яншевых чет»²⁵.

В руководстве Сербии тем временем размышляли о дальнейших действиях. Положение в стране оценивалось как трагичное. Б. Йович и С. Милошевич все больше склонялись к мысли, что единство Югославии отстоять не удастся. На закрытом заседании Совета по защите конституционного порядка 30 июня Б. Йович сказал, что, исходя из реальной ситуации, Словению следует «исключить» из Югославии и сосредоточиться на защите «будущей границы», то есть территорий в Хорватии, населенных сербами. Он назвал это «объявлением новой политики»²⁶.

Как вспоминали словенские журналисты, 2 июля был очень напряженный день. И. Бовчар назвал его даже «решающим днем»²⁷. Все ожидали эскалации военных действий, «третьего наступления» Югославской народной армии, нападения с воздуха. Вернувшись из Австрии, М. Кучан сообщил, что переговоры с министром иностранных дел Германии Г.-Д. Геншером прошли успешно. Геншер настаивал на прекращении огня, и руководство Словении начало переговоры с «представителями Югославии» хорватом С. Месичем и македонцем В. Тупурковски²⁸. В это время в Белграде около здания скупщины собрались солдатские матери и потребовали остановить войну в Словении и вернуть их детей домой. Напряжение спало только к ночи. 3 июля было заключено перемирие. 4 июля Президиум СФРЮ принял решение о возвращении к состоянию до 27 июня, потребовал деблокады казарм, возвращения всех пленных, прекращения стрельбы.

Словения приложила массу усилий для интернационализации конфликта. И ей это удалось. 5 июля была отчетливо выражена позиция Германии. Выступая по радио, Геншер заявил, что в случае нарушения условий прекращения огня со стороны ЮНА необходимо будет поставить вопрос о признании Европейским сообществом независимости Словении и Хорватии. При этом он подчеркнул, что следует принять на специальной встрече министров иностранных дел в Гааге решение о введении эмбарго на поставки оружия в Югославию, заморозить с этой страной сотрудничество в области финансов²⁹. Для прояснения обстановки и урегулирования конфликта в страну были посланы представители Европейского сообщества.

7 июля 1991 г. на острове Бриони они беседовали с членами Президиума СФРЮ во главе с С. Месичем, а также премьер-министром А. Марковичем, руководителями всех республик, кроме главы Сербии, не приглашенного на встречу. Сербию представлял Б. Йович. В ходе многочасовых переговоров представители Евросообщества неоднократно высказывали мысль о возможности отделения тех республик, которые хотят выйти из состава федерации. Было достигнуто соглашение и принята Декларация о мирном разрешении югославского кризиса. В Декларации еще признавалось единство СФРЮ и предлагалось начать 1 августа переговоры между словенской стороной и представителями СФРЮ. Тем самым Словения становилась субъектом переговорного процесса и за ней закреплялось право ставить вопрос об отделении. Контроль над словенской границей переходил к Словении, а над аэродромом – к союзным диспетчерам. Словения должна была деблокировать казармы, выпустить пленных и заложников, а также отвести все свои отряды. При этом Словения и Хорватия на три месяца откладывали реализацию Деклараций о независимости. Сразу после договоренностей ЮНА вернулась в казармы.

Печальным итогом этой «десятидневной войны», по данным югославских военных, было: у ЮНА 44 убитых, 184 раненых, у Словении – 3 убитых, 66 раненых³⁰. Словения опубликовала следующие данные: правительственные войска потеряли 39 человек убитыми и 163 ранеными, четыре милиционера погибли и 22 ранены, Словения потеряла четырех военных из отрядов ТО и пять гражданских лиц, ранено было 89 военных из ТО, 38 гражданских лиц³¹. Посол США в Югославии У. Циммерман приводит другие данные: Словения потеряла девять, а ЮНА – 37 человек³². Посол вспоминал свой разговор с Я. Яншей, который признавался, с каким наслаждением он осуществлял задуманную операцию, считая ее мщением армии. Он говорил: «Все произошло фантастично!». И добавлял: «ЮНА сама обучила наши силы территориальной обороны. Каждый год из Белграда присылали своих самых лучших инструкторов. Они точно знали, на что мы способны. Попасть в западню, о которой не только знали, но и сами способствовали ее установке – это верх высокомерия и безответственности»³³. Если ЮНА панически боялась Запада, пишет У. Циммерман, то словенцы с распростертыми объятиями встретили западных журналистов. Словенцы «им пересказывали эпическую борьбу своей маленькой республики против югославского колосса. Это был пример успешного использования пропаганды в истории Югославии»