Югославия в XX веке. Очерки политической истории - [450]

В повестке дня стоял вопрос об изменении федеративного устройства страны. При этом в руководстве республик столкнулись в основном две концепции: сохранение федерации или ее преобразование в конфедерацию. Первую концепцию выдвигали Сербия и Черногория, вторую – Словения и Хорватия. Промежуточное положение занимали Босния и Герцеговина и Македония. Впрочем, идея конфедеративного устройства (уже фактически существовавшего в стране) использовалась ее сторонниками главным образом лишь для того, чтобы замаскировать истинные цели – отделение от Югославии.

В борьбе за сохранение единого государства Сербия (не считая маленькой Черногории) все больше оставалась в одиночестве. Действие ее руководства объяснялось тем, что, если другие народы бывшей Югославии при распаде федерации образовывали свои национальные государства, то сербы наоборот оказывались разделенным народом. Треть сербов оставалась бы за рамками Республики Сербии. В таких условиях сербская позиция содержала несколько принципиальных положений и прежде всего: признание за хорватами и словенцами права на образование собственных национальных государств, включающих хорватские и словенские «этнические территории»; признание за сербским народом такого же права на образование национального государства, включающего территории с преобладающим сербским населением; отказ признать межреспубликанские административные границы в качестве будущих межгосударственных границ⁷⁵.

Таким образом, цели Сербии и северо-западных республик были противоположными. На компромисс никто идти не собирался. В какой-то степени свою роль сыграл и субъективный фактор. Лидеры трех ключевых для сохранения Югославии республик – Сербии, Боснии и Герцеговины, Хорватии – были очень разные, но в своей неуступчивости и национализме в чем-то походили друг на друга. Любопытную характеристику сербского и хорватского лидеров оставил тогдашний посол США в Югославии У.Циммерман. «В отличие от С. Милошевича, – пишет он, – которым руководило стремление к власти, Ф. Туджман был обуян хорватским национализмом. Его преданность Хорватии была самого примитивного типа»⁷⁶. Добавим, что глава боснийских мусульман А. Изетбегович был обуян фанатичным религиозным чувством, причем также самого примитивного типа. Своими упорными попытками создать унитарную исламскую Боснию он провоцировал гражданскую войну, в которой затем погибли десятки и десятки тысяч его соотечественников.

Национализм существовал во всех югославских республиках, был присущ всем народам и народностям Югославии. Однако в те годы он достиг почти запредельного уровня. Все республиканские СМИ соревновались в провоцировании национальной истерии. И во всех югославских республиках, как и везде в Восточной Европе, национализм стал средством борьбы с коммунизмом. Только Сербия оказалась исключением. Ее лидер С.Милошевич с помощью национализма попытался наоборот сохранить коммунизм у себя в республике⁷⁷. Это имело для сербов самые печальные последствия.

Начало распада[124]. Как упоминалось, руководство страной после смерти Тито осуществлял коллективный орган – Президиум СФРЮ. Он состоял из восьми человек – по одному представителю от каждой республики и автономных краев. Коллегиальность руководства заключалась в ежегодном избрании нового председателя Президиума по заранее определенной очередности, а его демократизм – в принципе консенсуса при принятии решений. Смена председателя Президиума происходила каждый год в мае.

С 15 мая 1989 г. во главе коллективного органа встал Янез Дрновшек. Представителя Словении в мае 1990 г. сменил представитель Сербии. Сербию в Президиуме представлял Борисав Йович, Хорватию – Стипе Шувар, Боснию и Герцеговину – Богич Богичевич, Черногорию – Ненад Бучин, Македонию – Басил Тупурковски, Воеводину – Драгу-тин Зеленович, Косово – Риза Сапунхия.

В 1991 г. этот пост должен был занять представитель Хорватии. К этому событию республика готовилась особо. Видимо посчитав С. Шувара личностью, не достаточно радевшей за хорватские дела, в августе 1990 г. руководство республики отозвало его из Президиума СФРЮ, а вместо него предложило более решительного Стипе Месича. Как отмечал позже сам Месич, он был направлен в Белград на высшую государственную должность с тем, чтобы посредством тогдашней югославской дипломатии установить связь с наиболее влиятельными силами на международной арене и убедить их, что дальнейшее существование югославской федерации бессмысленно. «Мне хотелось увлечь идеей распада Югославии тех, кто обладал сильным влиянием в Европе – Геншера и Папу. С Геншером я встречался даже три раза. Он помог мне получить аудиенцию у Папы. И тот, и другой согласились, что было бы лучше, если бы СФРЮ перестала существовать», – откровенно заявлял С. Месич⁷⁸.

Отношения между республиками влияли на отношения членов руководящего органа страны. Очень скоро их мнения стали не совпадать по всем вопросам. Б. Йович в дневнике записал, что члены Президиума, особенно из Хорватии и Словении, имели отличную от других позицию по вопросам реформ, будущего государства, взаимоотношений между республиками, введения чрезвычайного положения, поэтому согласование позиций шло с большим трудом. Когда же Янез Дрновшек стал председателем, то, по мнению Б. Йовича, он постоянно затруднял и даже бойкотировал работу коллективного руководства