Югославия в XX веке. Очерки политической истории - [249]

. Это было теперь уже более определенное указание на некую федерализацию, с шестью составными частями.

Та же формула будущего национально-государственного устройства – «содружество» упомянутых шести частей – была повторена спустя полгода в решениях, принятых при создании в середине июня 1943 г. Антифашистского вече народного освобождения Хорватии⁶⁷. Получившее известность под его сокращенным названием – ЗАВНОХ, вече провозглашалось (по аналогии с АВНОЮ применительно ко всей Югославии) «высшим политическим органом народно-освободительной борьбы в Хорватии»⁶⁸. Это было первое после образования АВНОЮ создание высшего политического органа в одной из обозначенных шести составных частей проектируемого югославского государства-«содружества»⁶⁹. Причем в документах, принятых при создании ЗАВНОХ, всячески подчеркивался отстаивавшийся народно-освободительным движением принцип равноправия и единства двух основных народов, населявших Хорватию: хорватов и сербов⁷⁰.

Образование ЗАВНОХ являлось также одной из политических мер, призванных содействовать усилиям КПЮ по распространению влияния руководимого ею движения на хорватское население, по привлечению хорватских масс в партизанские ряды. Целью было решительно упрочить позиции народно-освободительного движения в Хорватии, численность и возможности партизан, подорвать режим Павелича. Приток хорватов постепенно увеличивался, на партизанскую сторону переходили и некоторые известные общественные фигуры. Но этот процесс шел медленно и трудно, все еще не приобретал массового характера. На большую часть хорватского общества продолжал воздействовать имидж НГХ как национального хорватского государства. Значительная масса людей, особенно среди крестьянства, привыкшая до захвата Югославии и создания НГХ следовать за Мачеком и возглавляемой им верхушкой ХКП, была дезориентирована фактическим исчезновением ХКП как организованной политической силы.

В противоположность деятелям крайнего националистического фланга ХКП, ушедшим, как уже говорилось, к усташам, некоторая часть левоориентированных функционеров и активистов партии примкнула к народно-освободительному движению, фактически следуя за компартией. Основное же руководство запрещенной ХКП, значительная часть которого то арестовывалась властями НГХ, то выпускалась, было фактически бездеятельно. Оно следовало в основном указаниям Мачека, считавшего невозможным сотрудничество ни с усташами, ни с коммунистами. Попытки некоторой активности единичных членов партийной верхушки сводились к негласным контактам внутри узкого круга функционеров, выпуску отдельных подпольных изданий и поддержанию связи с деятелями партии, эмигрировавшими на Запад. Почти вся масса активистов и сторонников ХКП оставалась в положении пассивного ожидания⁷¹. Коммунистическое руководство считало, что позиция Мачека и его ближайших соратников является важнейшим препятствием на пути привлечения хорватских масс, прежде всего крестьянства, в народно-освободительное движение. И все усиливало в течение 1942–1943 гг. публичные нападки на Мачека и возглавляемую им «реакционную клику». Это нашло выражение и в решениях первых сессий АВНОЮ и ЗАВНОХ⁷².

В такой ситуации видный деятель ХКП Божидар Маговац, у которого и прежде возникали расхождения с Мачеком и ближайшим к Мачеку кругом, пришел к выводу, что в условиях значительного и все возраставшего развития партизанской борьбы в Хорватии дальнейшее выжидание может привести ХКП к краху. Ибо в момент поражения «оси» в войне, а тем самым и падения НГХ, реальной силой будет обладать лишь компартия, главенствующая в народно-освободительном движении. Маговац считал необходимым, чтобы ХКП присоединилась к народно-освободительному движению, чья публичная программа, на его взгляд, содержала многое, что ХКП выдвигала как свои цели. Он видел задачу в том, чтобы ХКП призвала в ряды движения хорватские крестьянские массы и добилась роли равноправного партнера КПЮ в борьбе против усташского режима, равно как германского и итальянского покровителей Павелича. Это, полагал Маговац, открыло бы возможность создавать послевоенный порядок в Хорватии на основе компромисса между ХКП и КПЮ, который бы предусматривал достаточно левую, но демократическую программу развития, приемлемую для ХКП. Поскольку его доверительные разговоры на эту тему с рядом членов руководства ХКП не давали результата, Маговац на рубеже мая – июня 1943 г. сам перешел на партизанскую территорию, где попытался начать осуществление упомянутых задач.

Коммунистическое руководство, заинтересованное в привлечении хорватского крестьянства, содействовало тому, что во второй половине 1943 г. Маговац стал на партизанской территории издавать газету ХКП и затем основал т. н. «исполком ХКП», который должен был политически олицетворять участие этой партии в народно-освободительном движении. Исполком состоял из активистов и некоторых прежних функционеров ХКП, в разное время тоже перешедших на территорию, находившуюся под партизанским контролем. Но довольно скоро Маговац и небольшое число тех, кто разделял его позицию, стали испытывать растущие трудности. Ибо коммунисты вовсе не собирались соглашаться на более или менее партнерские отношения с ХКП и ее органом, который сформировал и возглавил Маговац. Сотрудничество с ним было для коммунистического руководства народно-освободительным движением лишь тактической игрой в интересах распространения собственного влияния среди хорватских масс и подрыва влияния Мачека. А «исполком ХКП» коммунисты стали превращать в камуфляжное образование за счет установления фактического контроля над ним и включения в его состав тех левых активистов ХКП, которые примкнули к народно-освободительному движению еще раньше и послушно следовали за компартией либо вообще негласно вступили в нее. Перед лицом тех или иных коммунистических требований и ограничений Маговац был вынужден лавировать, нередко приспосабливаться либо в той или иной мере отступать, в частности пойдя в итоге на некоторое публичное осуждение позиции Мачека. Но обоюдная заинтересованность друг в друге, которую испытывали как коммунисты, так и Маговац, вела к продолжению их сотрудничества, хотя и все больше отягощавшегося конфликтами. Пока поздней весной – в начале лета 1944 г. не наступил фактический разрыв, означавший окончательный крах всего замысла, которым руководствовался Маговац