Югославия в XX веке. Очерки политической истории - [240]

. Сочетание камуфлирования прокоммунистического характера народно-освободительного движения с частичным обозначением его, в сущности, революционной направленности было выражено формулой его главного публичного девиза: «Смерть фашизму – свобода народу!». Каждый, в зависимости от собственных устремлений, мог усмотреть в такой формуле свой смысл. А что понимали под «антифашизмом» коммунистическое ядро движения и его руководство, видно из опубликованного 1 октября 1941 г. приказа Верховного штаба, в котором партизанам предписывалось обязательно носить на шапках пятиконечную звезду. Этот хорошо известный коммунистическо-советский символ именовался в приказе «антифашистским знаком»³⁰.

Как и четническое движение Михайловича, коммунистическое руководство народно-освободительного движения выступало с позиции непризнания произошедшего раздела Югославии. Оно декларировало общеюгославский характер движения и создаваемых партизанских сил, провозглашало целью борьбы освобождение всех народов Югославии от оккупантов и прогитлеровских режимов³¹. И это отнюдь не было лишь декларацией: движение и его партизанские вооруженные силы действительно организовывались и действовали в разных регионах страны как части общеюгославского целого, подчиненные Главному/Верховному штабу и, в сущности, верхушке КПЮ. Однако, в отличие от четнического движения Михайловича, позиционировавшего себя как югославское, но на самом деле, о чем уже говорилось, фактически лишь сербского по составу участников и всецело замкнутого в рамки того, что культивировалось его предводителями и основным слоем офицерства и равногорского актива в качестве «сербских национальных интересов», движение, руководимое КПЮ, не было обременено какой-либо особой этнической устремленностью. Благодаря господствующей роли компартии, оно и идеологически, и в практическо-организационном отношении строилось на основе коммунистической интернационалистской доктрины. И было нацелено на привлечение и объединение людей из всех этносов, живших на югославской территории.

За какое конкретно национально-государственное устройство страны выступает народно-освободительное движение, в его публичных документах первоначально не уточнялось. Однако фактически указывалось, что Югославия состоит из ряда этнических и традиционно-региональных компонентов, каждый из которых заслуживает должного внимания и уважения. Так, уже в июле 1941 г. в воззваниях ЦК КПЮ фигурировали обращения к «сербам, хорватам, словенцам, черногорцам, македонцам и другим», а в опубликованной 10 августа статье Тито «Задача народно-освободительных партизанских отрядов» давалось перечисление, как было сформулировано, «областей Югославии»: Сербии, Хорватии, Словении, Черногории, Боснии и Герцеговины, Македонии, Воеводины, Санджака, Далмации³². Позже, 7 ноября 1941 г., в обращении ЦК КПЮ к народам Югославии по случаю очередной годовщины установления советской власти в России в 1917 г., к числу югославских этнических компонентов были добавлены мусульмане³³. Подобной фиксацией этнического и традиционно-регионального состава страны была, в сущности, обозначена позиция в пользу равноправия всех его упомянутых компонентов как в самом народно-освободительном движении, так и в Югославии, когда она будет восстановлена.

Более того, коммунистическим руководством движения стали предприниматься в этом смысле и меры практического характера. В упомянутом выше приказе Верховного штаба, где шла речь об обязательном ношении пятиконечных звезд на шапках партизан, предписывалось также прикреплять к шапкам, вместе со звездами, в Сербии, Словении и Черногории ленты с национальными трехцветками, традиционными для соответствующей из названных частей («земель») Югославии, в Боснии и Герцеговине – с сербской и хорватской трехцветками; что же касалось Хорватии, то в чисто хорватских районах – с хорватской трехцветкой, а в районах со смешанным сербским и хорватским населением – с сербской и хорватской трехцветками. В упомянутых землях должны были употребляться партизанскими отрядами подобного же рода знамена³⁴. Другой, еще более важной практической мерой было решение, что, наряду с переименованием общеюгославского партизанского штаба из главного в верховный, в основных землях должны быть образованы свои главные штабы³⁵. Они были сформированы в 1941 г. в Сербии, Словении, Боснии и Герцеговине, Хорватии, Черногории (с Бокой), а также в Санджаке. Позже, в 1942 г., был создан главный штаб и в югославской (Вардарской) Македонии³⁶.

Так стали постепенно проступать контуры той национально/регионально-территориальной структуры, которую коммунистическое руководство закладывало в организацию народно-освободительного движения. А тем самым – и в качестве ориентира национально-государственного устройства при будущем восстановлении независимости Югославии. Подобная нацеленность являлась, по сути, противоположной названным выше четническим планам послевоенной Югославии, состоящей лишь из трех этнотерриториальных единиц, к тому же при главенстве Сербии, которая была бы явочным порядком значительно расширена путем применения военной силы и этнических чисток в отношении несербского населения.