Югославия в XX веке. Очерки политической истории - [173]
Но каким бы образом ни обстояло дело в действительности, Павел Карагеоргиевич, если и рассчитывал в начале сентября на скорое осуществление упомянутой военной операции, вслед за этим получил от французов известия, что она не сможет быть воплощена в жизнь в близком будущем. Причина была в том, что с первых же дней войны этот замысел натолкнулся на два серьезных препятствия. Одно заключалось в нехватке у западных союзников того числа сухопутных войск, в основном французских, которое было необходимо, чтобы сформировать достаточно сильную группировку для высадки в Салониках. Другим препятствием стали опасения отчасти во французских, а особенно в английских верхах, как бы высадка, означавшая непосредственное военное вступление западных союзников в борьбу за Балканы, ни привела к тому, что фашистская Италия, претендовавшая на балканский регион как на собственную сферу интересов, сочтет салоникскую операцию угрозой своим целям, а потому прекратит неучастие в войне и выступит вместе с Германией против Англии и Франции. Из-за подобных опасений британское правительство, считавшее, что в реально складывавшейся ситуации удержание Италии от вступления в войну на стороне Германии имеет приоритетное значение, вовсе решило на рубеже первой и второй недель сентября 1939 г. блокировать остававшиеся более сильными у французов желания реализовать планы операции в Салониках. Поскольку, однако, в Париже не оставляли попыток реанимировать замысел высадки на Балканах, в конце 1939 – первые месяцы 1940 г. периодически продолжались контакты французских и югославских военных представителей для обсуждения взаимосвязи на случай предполагаемых действий>10. Но сам Павел в беседе с британским посланником в Белграде 31 декабря 1939 г. сделал вывод, что позиция Лондона более разумна, ибо из-за ограниченной численности войск, которые могла бы выделить для высадки Франция, их будет все равно меньше, чем сил, которые в состоянии противопоставить Германия в случае открытия салоникского фронта. При этом принц-регент выразил особую озабоченность тем, что о французских планах балканских действий много говорится в печати, ввиду чего Германия сможет заранее предпринять необходимые контрмеры>11. Позже, в мае 1940 г., англичане настояли на окончательном отказе Парижа от балканских замыслов>12. А в июне в результате немецкого наступления на западном фронте Франция вообще потерпела поражение.
Наряду с так и не осуществленной идеей высадки в Салониках, другим крупным замыслом противодействия германской и вообще военной угрозе на Балканах, который рассматривался в первые месяцы войны, в том числе с участием Югославии, являлась идея создания балканского нейтрального блока. Имелось в виду, что в блок войдут сохранявшие государственную самостоятельность балканские страны (Югославия, Румыния, Болгария, Греция и – частично балканская – Турция), а возможно и примыкавшая к Балканам Венгрия, каждая из которых в течение первой половины сентября 1939 г. уже заявила о своем нейтралитете или неучастии в войне. В течение осени 1939 г., начиная с сентября, выдвигались с разных сторон – Италией, Англией, Румынией, Югославией – несколько такого рода планов, частично переплетавшихся между собой, а частично различавшихся по конкретной направленности.
Для режима Муссолини, занявшего позицию неучастия в войне, было заманчивым образовать нейтральный блок под своим главенством как инструмент усиления роли Италии на Балканах. Хотя такой вариант блока был бы направлен, помимо прочего, и против влияния западных союзников в этом регионе, однако Лондон проявил готовность поддержать подобный вариант. Ибо британское правительство посчитало тогда более важными два соображения. Одно – необходимость поощрить Италию, чтобы та продолжала воздерживаться от вступления в войну на стороне Германии, а в перспективе, быть может, и присоединилась бы к западным державам. А другое соображение заключалось в том, что ввиду заинтересованности Рима в собственном преобладании на Балканах блок под итальянским главенством окажется, явно или скрытно, противовесом влиянию там не только англо-французской коалиции, но и Германии, а также возможному советскому давлению на балканские страны, в частности на граничившую с СССР Румынию. Такое фактическое противодействие Берлину и Москве в отношении Балкан совпадало с основными целями, которые в данный момент преследовались в регионе Англией. Франция в принципе разделяла эту позицию, хотя и проявляла заметные колебания, опасаясь любого усиления соседней с нею Италии. Соображениями, отчасти напоминавшими британские, была обусловлена и позиция Румынии, которая наиболее активно из балканских государств выступала за создание блока нейтралов и тоже проявила в итоге, к концу октября 1939 г., готовность к варианту с ведущей итальянской ролью в блоке. К Италии, не граничившей с Румынией, в Бухаресте не относились как к источнику опасности, а наоборот, считали державой, склонной в своих интересах предохранить Балканы от тех же угроз, которые с началом войны особенно тревожили румынское руководство: в первые недели оно было крайне обеспокоено опасностью со стороны Германии, а затем еще больше – со стороны СССР, имевшего территориальные претензии по поводу Бессарабии
