Югославия в XX веке. Очерки политической истории - [168]
Правые радикалы. В отличие от леворадикального фланга, в основном представленного компартией, праворадикальный фланг югославской политической сцены был представлен различными течениями. Более заметными из них являлись прежде всего хорватское движение усташей, чей «вождь» (поглавник) Анте Павелич находился в эмиграции, и созданное в 1935 г. «Югославское народное движение Збор», во главе которого стоял Димитрий Лётич, адвокат и бывший министр юстиции в правительстве генерала Живковича. Если усташское движение, о котором уже шла речь, строилось на ультранационалистической хорватско-сепаратистской основе и было нелегальным, то «Збор», до ноября 1940 г. действовавший вполне легально, преимущественно в Сербии и Словении, выступал за упрочение Югославии на централистских началах.
Идеология «Збора», следуя в русле «интегрального югославизма», вместе с тем базировалась во многом на патриархально-сербском традиционализме как стрежне проповедуемого ею государственного и общественного устройства. Это придавало данной идеологии фактически сербско-почвенническую тональность. В большой мере тому способствовала и православно-клерикальная окрашенность, пронизывавшая все концептуальные построения Лётича. В этих построениях соединялись, с одной стороны, пламенный антикоммунизм, обличение внутреннего строя СССР («Советии» – по терминологии Лётича), преимущественно со славянофильских позиций, и внешней политики Кремля, а с другой стороны – радикальное антизападничество, обличение либерализма, плюрализма, демократическо-парламентской и многопартийной системы. И коммунизм, вернее – советский режим, и западный либерализм с его плюрализмом и гражданскими институтами трактовались как порождение мировых зловредных сил, каковыми были, согласно навязчивой антисемитской идее Лётича, евреи и масоны (последних он считал еврейским проявлением).
Как коммунистическо-советской системе, так и западному либеральному устройству противопоставлялось некое «подлинно народное государство, с подлинно народной этикой, политикой и экономикой», которое предстояло установить в Югославии народу, взбунтовавшись против существующего порядка. Каким образом все это должно было выглядеть, оставалось в данной схеме довольно туманным. Формулирование такой «революционной» цели сопровождалось выдвижением постулата об «органическом государстве» на жестких основах централизованной власти, с наличием «хозяина» в государстве, чья роль, видимо, отводилась монарху, и с сословным устройством, при котором каждое из сословий имело бы представителей в беспартийном парламенте. Эти построения дополнялись апологией традиционно-патриархального уклада, подчеркнутым провозглашением примата морального над материальным, а государства и народа – над личностью>17.
Многие из перечисленных основополагающих компонентов этой доктрины были аналогичны или созвучны характерным чертам итальянского фашизма и германского нацизма. И несмотря на то, что Лётич пытался откреститься от подобной аналогии, не только коммунисты, нередко именовавшие любых своих противников фашистами, но и куда более толерантная публика из числа сторонников гражданско-демократической, либеральной и даже довольно консервативной ориентаций правомерно смотрела на его идеологию и все возглавлявшееся им движение как на явление фашистского толка. Хотя «Збор» выдвигал также социальные лозунги защиты крестьянства и обычного человека от «грабительского капитала», выступал за борьбу с коррупцией и экономическими аферами, он не имел значительной поддержки в обществе и на парламентских выборах 1935 и 1938 гг. получал лишь примерно 30 000 голосов. Но он был заметен благодаря большой активности своих членов, во многом состоявших из фанатично – подстать самому Лётичу – настроенной молодежи. Эта активность проявлялась в основном в пропаганде взглядов движения, включая острую критику внутренней и внешней политики властей, не следовавших рекомендациям Лётича, и в жестоких драках между «зборашами» и коммунистической молодежью, в развязывании которых каждая из сторон обвиняла другую>18.
В частности, после очередных такого рода столкновений, произошедших в Белградском университете в октябре 1940 г., власти предприняли репрессивные меры в отношении не только коммунистов, но и «Збора»: на рубеже октября – ноября на его деятельность был фактически наложен запрет, ряд его активистов арестован, Лётичу пришлось скрываться в одном из православных монастырей. В некоторых югославских исторических изданиях, выпущенных еще при коммунистической власти, можно встретить утверждения, что гонения на «Збор» были связаны с последовавшим тогда же устранением Недича с поста министра армии и флота. Согласно этим утверждениям, власти были озабочены имевшимся взаимодействием между Недичем и Лётичем. По одной версии, они опасались, что подобное взаимодействие, если о нем станет известно руководству ХКП, может затруднить отношения с хорватами, налаженные с таким трудом. По другой версии, власти даже подозревали, что «збораши» вместе с некоторой группой офицеров-сторонников Недича могут готовить государственный переворот
