Югославия в XX веке. Очерки политической истории - [165]

. В обстановке уже и так сильно накалявшихся страстей по поводу того, каким должно быть этнотерриториальное разграничение, югославское руководство, очевидно, страшилось, что какое бы то ни было продолжение федерализации и создания автономий может лишь подлить масла в огонь и привести к тяжелым потрясениям, особенно опасным в складывавшихся для Югославии внешнеполитических условиях. Тем более что едва ли вообще можно было найти удовлетворительное для всех заинтересованных сторон решение по разграничению обширных территорий с этнически смешанным населением. Верховная власть всячески стремилась притушить межэтнические страсти, воспрепятствовать критике соглашения Цветковича – Мачека и пропаганде идей, которые бы его подрывали. В числе направленных на это мер, в частности, последовало в середине июня 1940 г. запрещение дальнейшего издания газеты СКК «Српски глас».

Хотя при заключении соглашения Цветковича – Мачека имелось в виду провести затем выборы в Народную скупщину Югославии, распущенную в связи с заключением соглашения, и во вновь учрежденный Сабор бановины Хорватия, тем не менее этого сделано не было. Впоследствии Мачек объяснял такое положение невозможностью проведения выборов из-за фактически постоянно происходившей тогда мобилизации в армию ввиду грозившей Югославии опасности извне¹⁰. В современной историографии встречаются, однако, разные точки зрения на сей счет. Согласно одним авторам, ХКП действительно предлагала провести как можно быстрее выборы как в хорватский сабор, так и в Народную скупщину, задачей которой было довершить в общеюгославском масштабе процесс переустройства государства. Однако война прервала осуществление этого. Но существует и противоположное мнение, что откладывание выборов могло быть обусловлено позициями самого Мачека и Павла Карагеоргиевича. Что касалось хорватского сабора, то, согласно этому мнению, расходы на его содержание были бы очень высокими и обременительными для бюджета бановины, между тем как в ней всю власть и так имела ХКП. А потому, согласно этому мнению, Мачек вряд ли был особо заинтересован в проведении выборов в Сабор. На Павла же могла влиять боязнь, как бы Сабор, будучи избранным, ни провозгласил вообще независимость Хорватии. А выборы в Народную скупщину Югославии принц-регент мог откладывать из опасения, что ее большинство, которое было бы сербским, не подтвердит соглашения Цветковича – Мачека¹¹.

Но какими бы ни были действительные причины непроведения выборов, результатом являлось то, что и вся страна, и хорватская автономия управлялись без парламентов. Это отнюдь не придавало авторитета регентскому режиму в глазах оппонентов проводимой Павлом политики, особенно тех сербских сил, которые критиковали соглашение Цветковича – Мачека, оспаривали его легитимность и считали принца-регента предателем сербских интересов либо, по крайней мере, очень далеким от них. Отсутствие всякого парламентаризма и авторитарный стиль руководства государством лишь усугубляли копившееся недовольство и не способствовали ослаблению напряженности, которая была свойственна не только сфере межэтнических отношений, столь чувствительных для многонациональной Югославии, но и сфере социальных отношений.

Коммунистическая партия Югославии. Достаточно острые социальные противоречия, характерные для внутриюгославского развития на протяжении всего межвоенного двадцатилетия, еще больше усилились с началом войны. Этому, помимо прочего, способствовали общие экономические трудности, вызванные военными условиями в Европе, и значительный рост расходов на оборону страны: вооружение и содержание увеличившейся армии, строительство оборонительных сооружений в приграничных районах. Для довольно слабой югославской экономики многое оказывалось чрезмерно обременительным. Непосредственно для населения, особенно для крестьянства, составлявшего большинство, тяжелым грузом были почти постоянные крупные мобилизации, проводившиеся главным образом скрытно с осени 1939 г., и сопровождавшие каждую мобилизацию реквизиции тяглового скота и транспортных средств. Для всех, но прежде всего для городских низов, серьезнейшей проблемой были непрерывный рост цен на товары повседневного спроса, а особенно весьма ощутимая нехватка продовольствия, во многом вызванная его все увеличивавшимися поставками в Германию. Все это вызывало социальную напряженность, распространение протестных настроений в весьма широких слоях населения. И являлось питательной почвой для усиления привлекательности радикалистско-популистских взглядов, главным образом левого толка.

На этой основе происходило усиление деятельности Коммунистической партии Югославии (КПЮ), созданной в апреле 1919 г. и с тех пор прошедшей трудный, полный драматизма путь.

Сразу после своего создания, в условиях сопровождавшего окончание Первой мировой войны всплеска леворадикальных настроений, прежде всего в городах, партия быстро завоевала преобладающее влияние в югославском рабочем движении и на выборах в Учредительную скупщину в ноябре 1920 г. стала третьей среди партий по числу полученных депутатских мест. Власти, напуганные успехом КПЮ, ее революционными лозунгами, а особенно организуемыми при ее участии крупными забастовками, в конце декабря 1920 г. ввели, сначала как временный, запрет коммунистической деятельности. А совершенные некоторыми активистами КПЮ в середине 1921 г. покушения на высокопоставленных представителей правящих кругов, включая регента-престолонаслед-ника Александра, привели к немедленному принятию еще более жесткого «Закона об общественной безопасности и порядке в государстве», полностью загнавшего партию в подполье. Многие ее члены подверглись тюремному заключению, другим репрессиям, были вынуждены эмигрировать. Оказавшись нелегальной, КПЮ многократно уменьшилась, ее влияние резко упало. Хотя она и проявляла еще некоторую активность, главным образом через левые профсоюзы, то запрещавшиеся, то снова разрешавшиеся властями, однако надолго была устранена с югославской политической сцены как действенный фактор.