Юг! История последней экспедиции Шеклтона 1914-1917 годов - [85]
Правительство Уругвая предложило отправить траулер на ремонт в сухой док Пунта-Аренас и там приготовиться к следующей попытке. Одна из проблем путешествия состояла в том, что согласно расчётам траулер мог делать десять узлов на шести тоннах угля в день, которые давали нам хорошее преимущество на чистой воде, но, в действительности, он развивал скорость только шесть узлов, потребляя при этом десять тонн угля в сутки. Время было дорого, и эта подготовка заняла бы слишком много времени. Я поблагодарил правительство за столь щедрое предложение, и хочу сказать, что доброта уругвайцев снискала мою самую тёплую благодарность. Я должен также упомянуть помощь, оказанную мне Райаном Льюэтом (Lieut), военно-морским офицером запаса, который привёл траулер на Фолклендские острова и отправился на юг спасти людей. Instituto de Pesca ушёл в Монтевидео и я начал поиски другого судна.
Очень кстати в Порт-Стэнли зашёл британский почтовый пароход Орита (Orita), и я вместе с Уорсли и Крином отправился на нём через Магелланов пролив в Пунта – Аренас. Приём, оказанный там, воодушевлял. Нас очень сердечно приняли члены британской ассоциации Магальянес. Мистер Алан Макдональд был особенно активен в своих неустанных усилиях по оказанию содействия в спасении наших двадцати двух товарищей на острове Элефант. Он работал и днём и ночью, и заслуга в том, что за три дня они собрали сумму L1500 фунтов, зафрахтовав шхуну Эмма и оборудовав её для наших нужд, принадлежит, главным образом, ему. Эмма была сорокалетней дубовой шхуной, крепкой и устойчивой, со вспомогательным двигателем.
Отдельно хочется упомянуть о 10-ти членах экипажа шхуны, они были восьми разных национальностей, но все замечательные ребята и прекрасно понимали, что от них требовалось. Правительство Чили предоставило нам небольшой пароход Йелчо (Yelcho), чтобы отбуксировать нас часть пути. Йелчо не мог идти сквозь льды, так как был построен из стали. 12 июля мы бросили ему наш буксировочный трос и отправились в путь. На следующий день из-за плохой погоды пришлось встать на якорь и, хотя ветер усилился до штормового, я не мог ждать, и рано утром 14-го мы пошли дальше. Натяжение буксирного троса было слишком велико. С треском выстрела трос лопнул. На следующий день шторм продолжился, и я процитирую бортовой журнал Эммы, который сохранил Уорсли, будучи на ней за штурмана.
«9 утра. Свежо, усилившийся штормовой ветер, очень неспокойное море. 10 утра. Буксировочный трос лопнул. Полдень. Аналогичная погода. Час дня. Буксирный трос снова оборвало. Установили фок и держались к югу и юго-востоку. 3 дня. Йелчо просигналил нам и сообщил, что в трюмах полно воды (как на наших палубах) и им не хватает угля. Сэр Эрнест передал им, что они могут вернуться в порт. После этого Йелчо отправился в залив Сан-Себастьян.»
После трёх дней постоянной непогоды мы остались одни в попытке ещё раз спасти двадцать два человека на острове Элефант, и на этот раз у нас были очень серьёзные опасения.
На рассвете в пятницу, 21 июля, мы находились в ста милях от острова и ещё в полумраке столкнулись со льдом. Я прождал весь день, а затем попытался зайти в него. Шхуну подбрасывало в тяжёлых волнах и, прежде чем зайти в пак, всего за десять минут её бросило вниз на кусок льда и оборвало ватерштаг. Затем водозаборник двигателя забило льдом. Шхуну бросало словно пробку в прибое, и после нескольких крепких столкновений я понял, что она была легче, чем окружавшие её куски льда. Дальнейшее продвижение в таких условиях было немыслимо. Я вывел шхуну из пака и пошёл на восток. Я вёл её к югу вдоль линии льда в течение ночи, но был вынужден повернуть на северо-восток, лёд протянулся в этом направлении до самого горизонта. Мы продрейфовали ночь, которая сейчас длилась шестнадцать часов. В разгаре была зима и погодные условия были преимущественно плохими. Лёд с юга быстро двигался на север. Наш двигатель вышел из строя и теперь мы полностью зависили от парусов. На следующий день нам удалось пройти немного южнее, но в полдень мы всё равно находились в 108-ми милях от острова. Мы переждали разразившуюся ночью бурю, дрейфуя вне зоны льда, и утром обнаружили шхуну полностью покрытой льдом. Из-за намёрзших брызг верёвки такелажа стали толщиной с человеческую руку и, если бы ветер усилился, то мы могли бы столкнуться с проблемой снятия парусов. Некоторые члены экипажа из-за холода и непрерывной качки слегли. Шхуна была около семидесяти футов длиной и вела себя в штормовом море так, что выводила из строя даже самых опытных моряков.
Я направлял шхуну на юг при любой возможности, но повсюду линия льда преграждала путь. Инженер, который оказался американцем, время от времени запускал двигатели, но не мог заставить их работать стабильно, а постоянные южные ветра преграждали путь вперёд. Было трудно повернуть назад в третий раз, но я понимал, что мы не сможем добраться до острова в таких условиях и должны повернуть на север для того, чтобы освободить корабль от тяжёлого обледенения. Поэтому мы взяли курс на север и после непростого перехода в очередной раз достигли Порта-Стэнли. Это было в третий раз, но меня не покидала вера в то, что лёд не остаётся вокруг остова Элефант в течение всей зимы, несмотря на то, что об этом говорили доморощенные эксперты. Мы вошли на
