Юг! История последней экспедиции Шеклтона 1914-1917 годов - [83]

После завтрака мистер Сёрли взял нас с собой на катере в Хусвик. Мы жадно слушали его рассказ о войне и обо всём том, что произошло, пока мы были вне цивилизации. Мы были похожи на людей, воскресших из мёртвых в мире, сошедшем с ума. Наши разум постепенно привыкал к рассказам о войне, бессмертном мужестве и неописуемой резне, мировом конфликте, который вышел за рамки всех былых договорённостей, огромной кровавой бойне, мрачно контрастирующей с холодным белым безмолвием, которое мы покинули. Читатель может толком не понять, насколько трудным было для нас представить себе почти двухлетнюю, небывалую в истории человечества войну. Зажатые в траншеи армии, потопление Лузитании, убийство Эдит Кэвелл, использование отравляющих газов и огнемётов, подводную войну, Галлипольскую кампанию, эти и сотни других случаев вначале ошеломили нас, но затем наш мозг начал адаптироваться и думать соответственно обстановке. Мне кажется, что наш опыт оказался уникальным. Нигде в мире больше не найдётся других цивилизованных людей, кто бы так тупо не ведал о потрясших весь мир событиях, коими были мы, когда достигли китобойной станции Стрёмнесс.

Я услышал первые известия о злоключениях «Авроры» в море Росса от мистера Сёрли. Но наш гостеприимный хозяин смог рассказать мне очень мало. Он сообщил лишь, что «Аврора» вышла с зимовки в Мак-Мёрдо и достигла Новой Зеландии после долгого дрейфа, и что не было никаких новостей от береговой партии. Его информация была неопределенна в деталях, и мне пришлось ждать, пока я, спустя какое-то время не достиг Фолклендских островов и не получил более внятной информации об «Авроре». Слух о том, что мы достигли Южной Джорджии, делал задачу по возможно быстрому спасению оставшейся партии моря Уэдделла ещё более важной, дабы высвободить себя для эвакуации остающихся в море Росса.

Когда в воскресенье утром мы добрались до Хусвика, то были тепло приняты магистратом (мистером Бернстеном (Bernsten), которого я давно знал, а также другими членами маленькой общины. В гавани на якоре стоял один из крупнейших китобоев, «Южное Небо» (Саузен Скай (Southern Sky)), принадлежавший английской компании, но сейчас законсервированный на зиму. У меня не было возможности быстро связаться с его владельцами, и я взял на себя всю ответственность мистера Бернстена, сделавшего для меня исключение отправить этот корабль на остров Элефант. Я подписал договор с Ллойдом по страхованию судна. Капитан Торн, старый друг экспедиции, оказался в Хусвике на своём корабле Оруэлл, загружающим китовый жир, используемый для целей Британского военного ведомства, и сразу вызвался пойти с нами в любое место. Я попросил его помочь в качестве капитана Южного Неба. Не было никаких трудностей насчёт экипажа. Китобоям не терпелось помочь в спасении людей, терпящих бедствие. Они начали работать в воскресенье, чтобы подготовить и загрузить корабль. Части двигателей были на берегу, но добровольцы облегчили эту работу. Я приобрёл на станционном складе все необходимые припасы и оборудование, в том числе особые подарки для мужчин, которых мы надеялись спасти, и к утру вторника «Южное Небо» был готов к отплытию. Я считаю своим долгом, настолько, насколько это возможно на страницах этой книги, от всей души поблагодарить всех норвежских китобоев Южной Джорджии за протянутые в момент острой нужды руки помощи. Среди всех воспоминаний о доброжелательности, оказанной мне по разные стороны света, воспоминания о гостеприимстве и помощи, которую я получил в Южной Джорджии, занимают, безусловно, самую верхнюю строчку. Это морское братство. Люди, которые уходят в море, работают и страдают, сражаются в непрерывной битве с прихотями ветра и океана, прекрасно знают опасности и беды их брата моряка.

Во вторник утром «Южное Небо» был готов, и в девять часов утра пароход вышел из бухты под дружеское прощание гудков китобойной станции. Накануне вечером мы собрались на борту корабля капитана Тома с несколькими капитанами китобойного промысла, посвятившими в свою профессию сыновей. Это были «старые морские волки» с испещрёнными за полвека в море морщинами лицами, и они были даже более заинтересованы в истории нашего перехода с острова Элефант, нежели молодёжь. Они поздравили нас с потрясающим путешествием. Я не хотел бы умалять наш успех горделивым надменным смирением. С помощью Провидения мы преодолели большие трудности и опасности, и было приятно рассказать об этом людям, которые не понаслышке знали суровые и коварные южные моря.

Маккарти, Макниш и Винсент прибыли в понедельник днём. В тепле и с обильным питанием они уже стали проявлять некоторые признаки выздоровления. Плотник после ванны выглядел невероятно худым. Когда он высадился с корабля, на нём было много одежды, и я даже не подозревал, насколько он исхудал, пока не увидел его вымытым и побритым. Ему было за пятьдесят, и перенесённые лишения сказались на нём больше, чем на остальных из нас. Спасение для него пришло вовремя.

Начальная часть плавания к острову Элефант на «Южном Небе» прошла без приключений. В полдень вторника 23 мая мы находились в море и шли под паром на десяти узлах юго-западным курсом. Мы хорошо продвигались вперёд, но температура воздуха упала до очень низкой и дала мне повод для беспокойства на счёт вероятности столкнуться со льдом. На третью ночь море, казалось, затихло. Я посмотрел за борт и увидел тонкую плёнку льда. Море вокруг нас замерзало, а лёд становился толще, погасив нашу скорость примерно до пяти узлов. Затем начали встречаться обломки старого пакового льда. Я понял, что о продвижении сквозь пак не может быть и речи. «