Юг! История последней экспедиции Шеклтона 1914-1917 годов - [23]
Солнце, которое «последний раз появилось» семью днями ранее, удивило нас, поднявшись над горизонтом на более чем половину диска 8 мая. Свечение на северном горизонте превратилось в солнце в 11 часов утра. Четверть часа спустя неожиданный гость снова исчез, чтобы появится в 11.40 утра, зайти в 1.00, подняться в 1.10 и медленно зайти в 1.20. Этот странный феномен был вызван рефракцией, которая составила 2 градуса и 37 секунд в 1.20 пополудни. Температура была -15 градусов Фаренгейта (-25 °C) и мы рассчитали, что рефракция была на 2 градуса выше нормы. Иными словами, солнце было видно на 120 миль южнее, чем следовало из таблицы рефракций. Штурман был естественно обижен. Он проинформировал всех 1 мая, что они не увидят больше солнца в течение следующих семидесяти дней, и теперь ему приходилось терпеть насмешки друзей, которые делали вид, будто верят, что его вычисления были неточны на несколько градусов.
«Эндьюранс» продолжал дрейфовать к северо-северо-востоку под влиянием постоянных западных и юго-западных ветров. Нос судна, в то же время, постепенно смещался влево, указывая, что льдину, которой корабль удерживался, разворачивало. В ночь на 14-е произошла заметная подвижка льда, и в полдень 15-го в дневном свете мы увидели протяжённый канал, протянувшийся с северо-западного горизонта по направлению к кораблю, затем забирающий к западу в обход корабля, и после простирающийся на юго-юго-восток. Протока за кормой соединилась с новой по обе стороны «Эндьюранс», отделив «нашу» льдину от основного тела пака. Вьюга с юго-востока началась 16-го. В час пополудни буран стих на пять минут, а затем ветер переменился на противоположный и барометр внезапно пополз вверх. Центр циклона был прямо над нами, а гирокомпас зарегистрировал необыкновенно быстрое колебание льда. Я не видел ничего сквозь снег и туман, и подумал, что это возможно, магнитная буря или зона местного магнитного возмущения заставила колебаться компас, а не лёд. Наша льдина была теперь с 2 1/2 мили длиной с севера на юг и 3 мили шириной с востока на запад.
В мае месяце произошли несколько значимых событий. Хёрли, наш умелец, запустил небольшую электрическую установку (видимо динамо-машину) и разместил лампы для периодического использования в обсерватории, метеостанции и других разных местах. Мы не могли позволить себе использовать электрические лампы постоянно. Хёрли также оборудовал два мощных светильника на мачтах, освещавших корабль от борта до борта. Эти лампы прекрасно освещали «доглу» («dogloo», аналогия с «igloo» – собачьи иглу) тёмными зимними днями и приобретали неоценимое значение на случай разрушения льдины во тьме полярной ночи. Представьте только себе, что значит держать пятьдесят собак за бортом без света в то время как льдину под тобой ломает и крушит. 24 мая Импайр Дей (День Империи, брит. нац. праздник в честь дня рождения Королевы Виктории, праздновался до 1958 г., сейчас День Содружества) был отпразднован пением патриотических песен в «Ритце», где все объединились в пожелании скорейшей победы британского оружия. Мы не могли знать, что война продолжается, но надеялись, что немцы уже изгнаны из Франции и что русские армии закрепили успехи союзников. Война вообще была постоянным предметом дискуссий на борту «Эндьюранс» и многие кампании разыгрывались на карте в течение долгих месяцев дрейфа. Луна в последних числах мая неторопливо проходила через наше звёздное небо по огромной высокой дуге (особ. высоких широт). Погода в целом была хорошей, с постоянными минусовыми температурами. Запись в судовом журнале от 27 мая:
«Кристально ясная погода и яркий лунный свет. Лунные лучи столь сильны, что делают полночь такой же светлой, как обычный хмурый полдень в умеренном климате. Невероятной чистотой атмосферы, вероятно, объясняются наши восемь часов сумерек, с красивым мягким золотистым свечением на севере. На реях небольшой слой инея и наледи. Температура -20°F (-29 °C). Видны несколько клочьев перистых облаков и в одном или двух направлениях скопления морозного тумана, хотя трещины и каналы возле корабля выглядят замёрзшими.»
Крин начал постепенно выводить щенков на пробежки, было очень забавным наблюдать за их неуклюжими телодвижениями, сосредоточенными на том, чтобы не отстать от саней, на которые они иногда бросали вопрошающие взгляды в надежде быть взятыми на них. Помимо папы Крина, щенков взял под опеку Амундсен. Измывались они над ним нещадно. Стало привычным зрелищем видеть его, самую большую собаку стаи, сидящим снаружи на холодном воздухе, по-отечески уступая место пухлому щенку, занимающему вход в его «доглу». Этим самозванцем был, как правило, щенок Нельсон, чьи передние лапы и морда выглядывали из ледяной конуры, и уж совершенно точно можно было быть уверенным в том, что за ним, удобно свернувшись калачиком, расположились Нелли, Роджер и Тоби. В хуш-тайм (здесь – время кормёжки собак, сам термин hoose использовался только в ранних антарктических экспедициях для обозначения блюда, приготовленного из мяса или пеммикана, сейчас не используется, по тексту встречается часто)
Написанная популярным языком, книга «В сердце Антарктики» содержит интересные и ценные сведения об особенностях природы и животного мира южного полярного континента. Эта познавательность в сочетании с описаниями множества захватывающих опасных приключений, пережитых путешественниками на суше, на глетчерных льдах и в морях Антарктики, делает труд Э. Шеклтона одним из увлекательных произведений полярной географической литературы.Издание дополнено дневниками известного австралийского исследователя и фотографа Фрэнка Хёрли, участника многих антарктических экспедиций.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга известного вулканолога и путешественника включает три произведения: «Запах серы», «Ньирагонго», «Двадцать пять лет на вулканах мира». Это живой и увлекательный рассказ о вулканах различных континентов.
«Плавание на Индевре» — дневники первой кругосветной экспедиции великого английского мореплавателя Джемса Кука.Первое кругосветное плавание Кука открыло новую эпоху в истории географических открытий в морях южного полушария. Кук проложил новые пути в Тихом океане, впервые нанес на карту Новую Зеландию и открыл все восточное побережье Австралии. В своих дневниках Кук ярко и образно описал «остров вечной весны» Таити, суровые берега Новой Зеландии, девственные австралийские земли.
Только русская девушка, только одна, только в Азии — рецепт невероятного литературного коктейля! Еще никогда жанр путевых заметок не был таким захватывающим.В ее голове родилась Идея — пройти в одиночку пять восточных стран, познать секрет «азиатского притяжения». Разорвать цепи привычного окружения, покорять все преграды на пути, бросаться навстречу приключениям, ничего не боясь!«Азиатское притяжение» — еще и ценное пособие по самоорганизации путешествия. На полгода по разным странам или на две недели в Таиланд — неважно, главное — теперь вы сможете это сделать сами.
Герои приключенческого романа Ж. Верна путешествуют по реке Ориноко и подвергаются многочисленным опасностям. Цель их путешествия — установить истину относительно происхождения великой реки.Иллюстрации Жоржа Ру (George Roux)
«… Покамест Румянцев с Крузенштерном смотрели карту, Шишмарев повествовал о плаваниях и лавировках во льдах и кончил тем, что, как там ни похваляйся, вот, дескать, бессмертного Кука обскакали, однако вернулись – не прошли Северо-западным путем.– Молодой квас, неубродивший, – рассмеялся Николай Петрович и сказал Крузенштерну: – Все-то молодым мало, а? – И опять отнесся к Глебу Семеновичу: – Ни один мореходец без вашей карты не обойдется, сударь. Не так ли? А если так, то и нечего бога гневить. Вон, глядите, уж на что англичане-то прыткие, а тоже знаете ли… Впрочем, сей предмет для Ивана Федоровича коронный… Иван Федорович, батюшка, что там ваш-то Барроу пишет? Как там у них, а? Крузенштерн толковал о новых и новых английских «покушениях» к отысканию Северо-западного прохода.