Юджиния - [98]

Они летели на специально оборудованном самолете, по особому заказу мистера Нилла. Последний настоял, чтобы их сопровождал его личный врач, который будет наблюдать за общим состоянием Юджинии. И как Александр ни объяснял, что это произведет нервирующее впечатление на швейцарских врачей-специалистов, все было без толку.

Клиника заболеваний крови находилась в предместье Цюриха, в маленьком городке Бадене. Александр подумал почему-то, что Достоевский играл в рулетку в Баден-Бадене. Но тот городок был в старой феодальной Германии, а не в современной Швейцарии. Но, видимо, названия имели какую-то смысловую связь. (Лексическую. Семантическую. Этнографическую. Синтаксическую.)

Его встретили два лучших доктора, специалисты по раку, с которыми он был уже знаком.

Начался самый долгий консилиум в жизни Юджинии: ее обследовали семь часов. Александр нечаянно заснул, свернувшись в кресле, — из-за разницы во времени. Он был лишь человек. Александр не мог спать, летая в самолетах.

И проснулся только тогда, когда почувствовал, что ее падающие волосы касались его щеки.

— Милый, ты устал? Я прошу прощения, что так долго. Похоже, врачи одинаковы по обе стороны океана.

— Это комплимент, — улыбнулся Александр врачам, стоящим позади Юджинии, как стража.

— Тебе делали пункцию?

— Кажется.

— Было очень больно?

— Ничего страшного. Я волновалась за тебя и надеялась, что ты пойдешь отдыхать. Ты и так со мной измучился.

— Нет еще, но надеюсь.

— Когда?

— Ночью…

Она мягко улыбнулась.

— Это сладкие муки.

— Я согласен быть обреченным на них. Швейцарцы вряд ли понимали, о чем, о каких муках шел разговор между супругами.

— Они кладут меня в клинику завтра. А как же Европа?

— И что же ты сделала?

— Попросила, чтобы в палату поставили вторую кровать… — Она подмигнула ему слегка.

Он был рад, что у нее приподнялось настроение.

— Ты, я смотрю, собираешься погулять в клинике.

— Ты обещал, что мы будем отдыхать.

— Еще как! — поднялся он и заключил ее в объятия.

Их ожидали завтра в девять утра и просили Юджинию не завтракать.

Они вышли из клиники на маленькую чистую улицу. Совсем как в Европе, подумал Александр и вспомнил, что он в Европе. И полной грудью вздохнул дурманящий швейцарский воздух.

В городишке была всего одна достойная гостиница под названием «Галльский Петух». Александр не мог понять, какое отношение имеет галльский и какое отношение имеет петух к швейцарскому городку. Отель был маленький, но очень чистый и уютный. И безумно дорогой. Складывалось впечатление, что они были вообще одни в отеле, — такая стояла тишина. Александр снял самый большой номер и теперь безуспешно пытался уложить Юджинию отдыхать в огромную двуспальную кровать. Она не сдавалась, но согласилась… быть приглашенной на обед. В компенсацию, если она отдохнет.

Они спустились в ресторан-бар отеля.

— Ты будешь пить? — спросила Юджиния.

— Нет, — ответил Александр.

— Что случилось?

— Ты чувствуешь себя лучше, и у меня нет нужды.

— Слава богу, — сказала Юджиния и подставила ему свои губы.

Он поцеловал, потом еще, потом снова. Снова и еще; так они целовались, пока возникший метрдотель, вежливо кашлянув, не спросил, где им будет угодно сидеть.

Вернувшись в номер, Юджиния, обессиленная от всего и выдохнувшаяся, сразу заснула. Александр поставил большой стакан сока манго на ее тумбочку и стал аккуратно отсчитывать таблетки, которые она должна была принять на ночь. Пока — жизнь продолжалась.

Спустя пару недель — воздух ли, лекарства — здоровье Юджинии стало улучшаться, что укрепило Александра в правильности выбранного решения. И он перестал терзать свою душу на какое-то время. Вид Юджинии начал постепенно приближаться к тому, как она выглядела в прошлом. На щеках появилась жизнь, в глазах искры, на лице — улыбка, расправился прекрасный лоб. Конечно, кожа, грудь и прочее изменились, но Александр был счастлив, что они могут совершать короткие прогулки на таком целебном воздухе и даже подойти к горе. И вскарабкаться взглядом наверх, фантазируя, что там вверху — за облаками. И выше. Он не знал, что очень скоро ему придется жить в горах.

Так продолжалось недолго. Очередные лабораторные анализы Юджинии показали огромное увеличение в крови белых кровяных телец, которые росли и множились катастрофически. И каждодневные анализы показывали, что количество их превращалось в лавину. Видимо, американская химиотерапия окончательно перестала действовать и приостанавливать похожий на снежный обвал процесс.

Юджиния начала высыхать, отказываться от еды, впадать в забытье; поднялась, подпрыгнув, высокая температура и не падала. Швейцарские доктора, к которым он проникся уважением даже за три недели хорошей жизни, подаренной Юджинии, отводили глаза в сторону, неловко отворачиваясь. Все понимали, что происходит.

Юджиния стала ощущать сильную боль, и Александр попросил ей делать обезболивающие уколы.

К вечеру на специальном самолете прилетел мистер Нилл. Александр встретился с ним в отеле. В их номере с Юджинией. Перед ним сидел совершенно седой джентльмен, иссохший от горя. Глаза которого смотрели на платье Юджинии и не понимали. Ничего не понимали. Почему? За что? Отчего его дочь?