Юджиния - [34]

Это снаружи. Внутри дома было невероятное количество прекрасных картин, ваз и статуй. Классических горельефов, барельефов и бюстов. Александр ходил, подолгу все это рассматривая. Комнат было, кажется, шестьдесят четыре, значит, получалось, что им выделяли тридцать две. Он думал, что едва ли, с трудом, но они с Юджинией разместятся.

Убранство и обстановку комнат у него, наверно, не хватило бы ни слов, ни бумаги описать. Да и к чему? Всем ясно, как живут богатые.

Одно только следовало добавить: все комнаты были обставлены с большим вкусом и изяществом.

Мистер Нилл считал, что дом скромный и не соответствует как ни его состоянию, так ни его положению. Он собирался уже строить новый, оставив этот запасным. Но закружился с делами Юджинии и всем тем, что случилось.

Иногда он вообще думал переезжать на Побережья, где у него были небольшие дома (на каждом — по одному), и покупать виллу, хотя значительная часть бизнеса была здесь. Но все зависело от Юджинии: как захочет она. Теперь — больше, чем когда-либо.

Муж Александр наткнулся на Юджинию, выходящую из какого-то странного места.

— Это костюмерная Клуиз. Хочешь посмотреть?

— Мне надо поговорить с тобой, Юджиния.

Он чуть было не сказал: «не сейчас», но вовремя вспомнил, что поклялся не говорить ей «нет», «но» и «нельзя». Никогда.

— Да, конечно. Пойдем вниз. Я хочу коф… чаю. Он улыбнулся про себя.

— Ты не должна менять своих привычек только потому, что это мое пожелание.

— Я хочу, — сказала она. Потом оглянулась.

— Ты можешь тайком поцеловать меня. А то я не дотерплю до чая.

— Да, — ответил он и поцеловал ее ждущие уста. За чаем он высказал ей предложение.

Она, как ни странно, отнеслась к этому легко и сразу согласилась.

Лишь на секунду на ее лицо набежало облачко раздумья, она, видимо, прикидывала, что она теряет, расставаясь с иллюзией переезда в его квартиру. Кухню она не захотела перестраивать и согласилась пользоваться общей.

Александр вздохнул с облегчением: что не огорчит мистера Нилла. Наверняка тот бы подумал, что это его нежелание.

Итак, он сидел, миллионер, напротив своей жены, миллионерши, забыв, что в мире существуют какие-либо другие богатства, кроме тех глаз, которые глядели на него.

Чай пился на кухне. На душистые, ароматные бисквиты никто не обращал внимания.

Назавтра мистер Нилл и Клуиз улетели куда-то, и Александр пригласил Юджинию первый раз, официально, выйти с ним в ресторан. Она была счастлива, в восторге, и собиралась целый день. Когда она вышла показаться, у него закружилась голова. И они не пошли сначала в ресторан… выйдя намного позже.

Ресторан был рыбный, очень дорогой, который он давно мечтал посетить, с забавным названием «Рыба». Во времена своей бедной юности. Как все течет…

Он вел эту леди за руку, и трепетные волны, шепча, пробегали по его телу. Она была прекрасна. И с каждым днем она расцветала все больше и больше, как… как… Он даже не мог найти сравнения.

Взгляды всего зала были прикованы к ним. Он подумал, что же будет через месяц, с такой интенсивностью ее цветения. Она вообще не захочет смотреть на него… Он глянул на нее и был озарен ослепительной улыбкой.

Господи, как она счастлива, подумал он. Только бы это не разбилось. Хрусталь всегда бьется в первую очередь. Когда ему было хорошо, он всегда думал о плохом, о том, что может случиться.

Им принесли меню.

— Что ты будешь, Юджиния?

— Крабы! — сразу сказала так, что он рассмеялся. Она была серьезна. — У меня в жизни, кроме тебя, есть еще одна любовь: крабы.

— Значит, у тебя две любви: крабы и я.

— Да, — ответила просто Юджиния. Он сосредоточился.

— Надо разобраться. Я думаю, что крабы — это страсть, а не любовь. Или это не страсть, а любовь?

— Да, это страсть с любовью. А ты — это любовь со страстью.

— Так что же больше, что значительней?

— Крабы, — ответила она. — Они весят. Ты невесомый и — бесценный.

Когда пришел официант, он до того закружился в игре словами, что сказал:

— Принесите нам страсть с любовью.

— Я сожалею, сэр, у нас этого нет, — ответил ничему не удивляющийся, как во всех богатых ресторанах, официант.

Юджиния расхохоталась так, что на них обернулся весь ресторан.

— То есть я имел в виду — крабы.

— Да, сэр.

— Но это страсть…

— Конечно, сэр.

— А любовь — это я.

— Вне сомнения, сэр.

Юджиния смеялась, не могла остановиться. Он наконец заказал и для себя. Юджиния взяла его руку и поцеловала.

— Спасибо, это было приятно.

Он наблюдал внимательно за ее лицом.

— Я разыграл этот скетч для тебя, Юджиния. Почему ты вначале, когда я шутил, была грустна?

— Мама тоже любила… крабы.

Он подумал, почему «любила», может, Клуиз перестала их любить. Но не стал ничего спрашивать, так как увидел по лицу Юджинии, что спрашивать лучше не надо. Хотя он был уверен, что она бы ответила, если бы он спросил.

Это уже у него появлялась американская черта: не лезть в душу человека. Даже близкого. Тем более — близкого.

Еда была вкусная, высшего качества, красивая сервировка.

Когда подали счет, он полез в карман и с ужасом вспомнил, что у него нет наличных денег. И тут же осознал, что со вчера у него остались кредитные карточки.

— Юджиния, у меня есть несколько кредитных карточек. Но я никогда ими не пользовался. Не знаю даже, принимают ли их здесь?