Юдифь - [14]
— Сжальтесь, — возопил Ахиор, — ведь я впал в немилость у своего господина, желая помочь вам!
— Не верим мы тебе, подосланному врагами, ты — слуга Олоферна и достоин только смерти!..
Но при этих словах Озии поднял руку Иоаким, и все взоры устремились на него.
— Мы не станем тебя убивать, но тебе придется открыть нам все, что ты знаешь о своем повелителе и о его войске. Пока ты нам нужен — будешь жить. Постарайся-ка служить нам своими советами лучше, чем ты служил своему недавнему повелителю.
И городские старейшины удалились во дворец, ведя за собой злополучного пленника с намерением допросить его и понять, какая от него может быть польза.
Глава одиннадцатая
На тридцать четвертый день ассирийской осады горожане Ветилуи пали духом.
Истощились запасы воды.
Дети изнемогали, женщины и подростки теряли сознание от жажды. Обессиленные люди лежали в домах или просто падали на площадях.
В душах когда-то почтенных и богобоязненных наших граждан угнездился порок: слуги перестали повиноваться господам, дети не покорялись родительской воле, а на улицах в ночные часы случался и блуд.
Двое купцов, Эбед и Ифтах, открыто порицали священников, которые своим упрямством вызвали гнев Олоферна.
Они ходили по городу в сопровождении вооруженных слуг, а Озия не решался их арестовать.
Духбунта витал в воздухе, все опасались другдруга, и наша готовность сопротивляться Олоферну стала постепенно сменяться малодушием.
Ивот, на тридцать четвертый день ассирийской осады, в мои покои вошла служанка Шуа. Она приблизилась ко мне и осторожно, чтобы ее слов не услышали другие слуги, произнесла:
— Госпожа моя, я была на главной площади. Ко мне подошел начальник городской стражи и послал за тобой. Тебе велено как можно незаметнее, закрыв лицо платком и взяв меня с собой, прийти в городскую ложу. С тобой желают говорить градоначальник Озия и первосвященник Иоаким.
Услышав эти слова, я подумала, что у моей служанки от жажды помутился рассудок.
Мне показалось в высшей степени неправдоподобным, чтобы в столь тяжелые времена наши старейшины собирались терять время на беседу с женщиной.
Но когда Шуa совершенно ясно передала мне приглашение в третий раз, я убедилась, что она в здравом рассудке, и, прикрывая лицо платком, отправилась на встречу, которую так неожиданно назначили мне городские сановники.
Трепет и любопытство настолько подгоняли меня, что служанка едва за мной поспевала.
И как ни пугала меняэта встреча, мне больше всего не терпелось узнать, что же такое хотят они хотят услышать от вдовицы иудейской, почему они готовы тратить со мной свое драгоценное время.
Шуа молча следовала за мной. Казалось, что она не меньше меня была удивлена происходящим.
Иоаким и Озия встретили меня в обширной зале.
Оба они сильно изменились с тех пор, как всех нас постигла общая беда.
Я поняла, что люди, которые принимают решения относительно судеб других, всегда выглядят жестокими, а взгляд их неизбежно принимает холодное выражение.
В то же время они были какими-то еще более растерянными и жалкими, чем прочие горожане.
Иоаким заговорил, не желая терять ни минуты:
— Ты и в самом деле так хороша, как мне рассказывали. Ты красивее всех женщин, которых я когда-либо видел в своей жизни. Мне все о тебе известно. Ты вдова, и все говорят, женщина порядочная, умная и решительная. Я знаю, как ты два года соблюдала траур по своему покойному мужу. И потому полагаю, что только тебе, женщине избранной и возвышенной, по силам избавить от гибели наш народ.
При этих словах меня бросило в дрожь.
Мелькнула мысль, что и у него от жажды помутился разум, если он верит, что одна-единственная женщина может своими слабыми силами принести спасение всему народу
Градоначальник Озия глубоко вздохнул и сказал ему:
— Скажи ей все. Изложи свой замысел, хотя мне и кажется, что он обречен на неудачу.
— А у тебя есть лучший? — спросил его Иоаким.
— Нет.
— Тогда попытайся и ты поверить в то, в чем я убежден. Даже чудо становится возможным, если опирается на веру.
И, повернувшись ко мне, первосвященник Иоаким продолжил, не спуская с меня ледяного взгляда:
— В городе вот-вот разразится бунт. Жителям Ветилуи нужна надежда, надежда и спасение. Допросив Ахиора, мы многое узнали об Олоферне. Он не только хитрый и коварный полководец. Он ценит прекрасное, любит искусство, подчиненные его боятся и почитают, потому что он не проиграл ни одной битвы. Он оказался предусмотрительнее и мудрее всех своих врагов.
Военным делом он занимается с юности, и нет мужчины, который мог бы его перехитрить. Но вот женщина… Прекрасная женщина, такая, как ты… Мужчина, который провел жизнь в седле, увидев в военном лагере женское лицо необыкновенной красоты, такое, как твое, может забыть обо всем — об осторожности, о том, что кругом враги… Он может влюбиться, предаться… наслаждениям… он может просто подставить свою голову под удар меча. Возможно, тебе удастся путем обмана обезглавить это огромное ассирийское войско и добыть свободу для своего народа.
Я замерла от ужаса. Не кто иной, как сам первосвященник Иоаким, уговаривал меня осквернить свое тело, предаться греху с худшим врагом моего народа.
Героиня комедии, молодой психолог, оказывается обезоруженной, когда к ней на прием приходит жена ее бывшего любовника. После обвинений она требует возобновить их старые любовные отношения. Оказывается, что жена была счастлива лишь тогда, когда у ее мужа была любовница. Не сумев противостоять требованиям жены, героиня соглашается. Между женщинами по этому вопросу устанавливаются деловые отношения. В неведении пребывает только муж. За комедию «Запрещенный смех» в апреле 2004 года Министерство культуры Хорватии наградило автора премией имени Марина Држича.
Пьеса имеет такую же структуру, как и комедия «Все о женщинах». Трое актеров разыгрывают параллельно развивающиеся сюжеты: историю отношений отца и сыновей, стриптизеров и их босса, трех друзей, которые вместе еще со студенческой скамьи, историю семьи геев. Пьеса также заканчивается сценой в Доме престарелых, в которой трое стариков, находят возможность снова стать друзьями.
Пьеса хорватского драматурга Миро Гаврана «Всё о женщинах» рассказывает о сложностях взаимоотношений героинь разных возрастов и социальных ролей. В пьесе параллельно развивающихся сюжетных линий. В каждой истории заняты одни и те же актрисы. Это и взаимоотношения матери и дочерей, и маленьких девочек в детском саду, и подруг по работе, и женщин, которые предпочли отношениям с мужчинами отношения друг с другом. Заканчивается пьеса сценой трех старух в Доме престарелых, которые так же, как и другие героини, обуреваемы все теми же страстями.
«Муж моей жены» В гости к бывшему моряку из другого города приезжает незнакомый мужчина, который выдает себя за родственника его жены. В процессе беседы выясняется, что он действительно родственник. Он — муж его жены. Их общая жена, работая много лет проводницей на поезде, уже давно живет с ними обоими. Двое мужчин за рюмкой решают судьбу неверной жены. Однако лучшим выходом из сложившейся ситуации, оказывается — оставить все, как есть, и сохранить это в секрете.«Возвращение мужа моей жены» Через несколько лет один муж снова приезжает ко второму, не смотря на их договор.
По приглашению режиссера любительского кружка Дома престарелых туда приезжает пожилая актриса, которая в свое время была звездой первой величины. Режиссер предлагает ей участвовать в постановке его пьесы. В процессе репетиций выясняется, что режиссер знает каждый шаг актрисы на протяжении всей ее жизни. Он анализирует не только ее работы в прошлом, но много говорит и о сущности театра в целом. Их споры о театре заставляют их засиживаться допоздна. Спектакль обещает стать сенсацией, но героиня после долгих лет забвения, получив предложение играть в репертуарном театре, уезжает.
«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.
Альфредо Конде известен в России романами-загадками «Грифон» и «Ромасанта. Человек-волк». Вниманию читателя предлагается новое произведение, написанное в 1982 году и принесшее автору мировую известность, — «Ноа и ее память». Необычность стиля и построения сюжета снискали ему массу поклонников, а глубина анализа чувств главной героини ставит роман на один уровень с мировой классикой.