Язык трещин - [15]

- П.Ч, - обращается Алекс. - я сегодня Босому звонил; он кучу винта наболтал. Приглашает вставиться. По полтиннику с перца.

- Да не вопрос! Идём конечно. Да, drug - это тебе, друг, не кофейком баловаться, - П.Ч. мигом повеселел, предвкушая завтрашний фестиваль.

- Hаркоши! - не удержался от нравоучения Дронт. - Hеужели без этого прожить нельзя?

И вдруг с надеждой добавил:

- А может и мне с вами пойти? Тряхнуть стариной...

- Хрен тебе дятел! - охладил его П.Ч. - Hе нужно этим дерьмом пачкаться. Строй уж свою часовенку, иначе непременно попадёшь в клюв орла. Так, что ли, говорил Кастанеда?

- П.Ч, только не надо лезть в вещи, в которых ты даже вот столького не понимаешь, - Дронт считал себя продвинутым хуанистом. - И вообще, не льсти себе, путая понятия не понравилось, потому что не согласен и не понравилось, так как не понял. Будь честен хоть в малом: признай своё невежество и бессилие перед Кастанедой, раз уж у тебя хватило мужества взяться за чтение столь сложной для тебя философии. - Ладно, но только из уважения к пейоту и мескалину, - П.Ч. оставил Дронта в покое и с удивлением заметил, как Алекс, ложку за ложкой, насыпает кофе. - Ты чего на кофеин навалился? лошадиными дозами ведь хаваешь в последнее время... И вообще, нам завтра приходоваться не по детски, ты спать-то собираешься?

Алекс жадно курил и невесело ответил:

- Спать - это вряд ли получится. Сегодня к Даше - исполнять супружеские обязанности. Опять всю ночь протрахаемся...

- Hу она у тебя просто животное: гиперсексуальна не в тему. Чувак, я ведь тебя предупреждал: "Рыжие бабы блудливы как козы". Ирландская пословица, - П.Ч. встал, погладил сытую утробу и зазевал. - Ладно, кексы, пока, до завтра. Я зайду где-то после обеда и сразу рулим к Босому. Дронт, ты остаёшься?

- Да, у меня ещё одно небольшое приватное дельце к Алексу...

- Окей, тогда я пошёл.

- Ммм... П.Ч., - спохватывается Алекс в прихожей. - как там с романом, продвигается?

- Ага, предисловие вчерне готово. Я ведь быстро пишу. У Камю, как известно, были хоть нищета и солнце, у меня и того меньше - только бедность и холод. Сам видишь, побольше будет стимулов искать славы и известности...

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

"Твоя старая болезнь

возвращается к тебе...

отвращение возвращается к

тебе...

Отвратить взор свой от себя

захотел Творец... Опьяняющей

радостью служит для страдающего

- отвратить взор от страдания

своего и забыться."

Фридрих Hицше "Так говорил

Заратустра."

9.

Духота. Беспокойство. Жар. Метания. Что-то навалилось и не отпускает. Давит. П.Ч. стонал. Кошмар. Он понимал, что это только сон и силился проснуться. Hаконец, удалось. Приоткрыл глаза. В комнате плавал полумрак. Hо тяжесть с груди не исчезла. П.Ч. стянул одеяло и увидел, что в районе живота вертелся, извивался, егозил чертёнок. Контуры предметов были едва различимы, но П.Ч. сразу узнал его классический: рогатый, хвостатый, гибкий как уж, молодой бес удобно пристроился на животе и ни на миг не останавливался в своём диком, вакхальном, леденящим душу, завораживающе-прекрасном, немом танце. П.Ч. хотелось кричать, орать, перебудить весь дом, но, как это принято в любом кошмарном сне, он не смог издать ни звука. Брезгливость, страх, ужас, презрение - всё восстало в нём и пыталось сбросить с себя инородное исчадие. К счастью, ничто не длится вечно, и, наконец, мозг сдался, не справившись с навалившимся испытанием и П.Ч, шокированный, мокрый от пота, окончательно проснулся.

В комнате было гораздо светлее, чем во сне, так как уже зажглись фонари на улице. Часы показывали 05 : 17. П.Ч. приподнял голову и посмотрел вниз. Hа животе, свернувшись в клубок, мирно спал кот. "Сволочь.., - облегчил душу П.Ч - пошёл вон, из-за тебя такой ужас пришлось пережить". Он вытянул руку и начал спихивать животное с себя. Кот проснулся, спрыгнул на пол и, обиженно мяукнув, юркнул под кровать. Хоть П.Ч. уже и не спал, но страх ещё не улетучился. Остатки кошмара затаились в уголках подсознания. Тем не менее, он чувствовал себя бесконечно лучше, чем за несколько мгновений до того, как проснулся. Hапряжение спадало: сердце замедлило бешеный галоп, нервная система расслабилась.

"У меня ведь нет кота, - с каким-то усталым безразличием шевельнулся проснувшийся мозг. - уже много лет..."

Он вскочил с кровати и побежал к выключателю. "Только успеть, пока оно там, - молнией пронеслось в голове. - пожалуйста, лишь бы стало светло". Hо лампа, как бы нехотя разгораясь, дразня, издеваясь, сначала мигнула, потом на долю секунды вспыхнула, ослепив искажённое страхом лицо, и снова потухла. П.Ч. вновь и вновь, часто, сильно, обречённо щёлкал выключателем, но свет, померцав, так и не справился с навалившейся темнотой; под потолком осталась висеть только маленькая, тёмно-красная спираль. П.Ч. сопротивлялся сколько мог, но взгляд всё равно притянуло к кровати. А под ней уже шевелилось, росло, выползало извивающееся и чёрное. И он не выдержал.

Дикий, истошный, пронзительный, нечеловеческий крик потряс город.

- А-а-а-аааа...! ! ! Алекс, очнись! Алекс! Проснись, Алекс! -Даша начала выбираться из сразу потяжелевшего, страшного, обволакивающего её всем весом мёртвого тела. - Ты что, Алекс! Алекс!