Язык и религия - [123]

«Философия диалога» связана с творчеством таких мыслителей, как НА. Бердяев (1874–1948), Мартин Бубер (1878–1965), Ойген Розеншток-Хюсси (1888–1973), Франц Розенцвейг (1886–1929), Ганс Эренберг (1883–1954), М.М. Бахтин (1895–1975). Они были полномочными наследниками религиозных и культурно-философских традиций своих народов, но, видимо, сами их идеи были в духе и в «атмосфере» времени, поэтому «философия диалога» стала так популярна в широких интеллектуальных кругах Европы и Америки. Бубер, Розенцвейг и Эренберг признавали, что в 20-х гг. испытывали влияние Бердяева. Философия само го Бердяева связана с идеями B.C. Соловьева, а если говорить шире, – с философией Хомякова и Ивана Киреевского. Не известно, знали ли Бахтин и Бубер друг о друге, но многое в их видении языка и человека удивительно созвучно, вплоть до лексических совпадений.

Суть «диалогической философии» состоит в признании того, что человек формируется и осуществляется в общении. Только вступая в диалог с другим человеком, Богом, природой, человек становится субъектом истории и субъектом познания. В познавательной деятельности человечества основную роль играет не абстрактно-логическое мышление-монолог, но речевое жизненно-практическое мышление, имеющее диалогическую природу, т.е. ориентированное на взаимодействие с другими людьми и направляемое таким взаимодействием.

Знаменитое сочинении Бубера с характерным для диалога «местоименным» заглавием «Я и Ты» (1922) учило видеть сущность человека в поиске диалога со своими ближними и дальними. Оно начинается такими словами:

«Мир двойствен для человека в силу двойственности его соотнесения с ним. Соотнесенность человека двойственна в силу двойственности основных слов, которые он может сказать. Основные слова суть не отдельные слова, но пары слов. Одно основное слово – это сочетание Я – Ты. Другое основное слово – это сочетание Я – Оно. <…> ; Основные слова исходят от существа человека. Когда говорится Ты, говорится и Я сочетания Я – Ты. Когда говорится Оно, говорится и Я сочетания Я – Оно. <…> ; Нет Я самого по себе, есть только Я основного слова Я – Ты и Я основного слова Я – Оно» (Бубер, 1995, 16).

Бубер видит начало диалога в инициативе Я : становясь Я, я говорю Ты. Иначе у М.М. Бахтина: формирование человеческой души начинается с чужого голоса, с обращения ко мне другого человека.

Раскрывая диалогическую устремленность человеческого бытия, Бахтин писал о «несамодостаточности, невозможности существования одного сознания»: «Я осознаю себя и становлюсь самим собою, только раскрывая себя для другого, через другого и с помощью другого. Важнейшие акты, конституирующие самосознание, определяются отношением к другому сознанию (к ты). Отрыв, отъединение, замыкание в себя как основная причина потери себя самого. <…> Само бытие человека (и внешнее, и внутреннее) есть глубочайшее общение. Быть – значит общаться. Абсолютная смерть (небытие) есть неуслышанность, непризнанность, неупомянутость (Ипполит). Быть – значит быть для другого и через него – для себя. У человека нет внутренней суверенной территории, он весь и всегда на границе, смотря внутрь себя, он смотрит в глаза другому или глазами другого» (Бахтин, 1979, 311–312).

Таким образом, общение предшествует сознанию. Более того, языковая коммуникация созидает сознание. Перефразируя декартовское Cogito, ergo sum (‘Я мыслю, следовательно, я существую’), сторонник «диалогической философии» К. Гарднер писал: «Известное высказывание Декарта в нашей интерпретации прозвучит так: „Я был окликнут чужой речью, услышал и откликнулся сам, следовательно, я существую“. Audio предшествует cogito» [т.е. ‘Я слушаю предшествует я сознаю’ …] Речь служит не столько для того, чтобы выражать идеи, сколько для того, чтобы устанавливать отношения» (Гарднер, 1994, 17).

* * *

Мы назвали только некоторые, самые популярные и влиятельные концепции «лингвистического детерминизма». Помимо общей идеи, их сближает еще одна черта. Почти о каждой концепции, отстаивающей приоритет язык в познании и культуре, можно было бы повторить слова, сказанные Ю.Д. Апресяном о теории «лингвистической относительности» Сепира-Уорфа: все это «удивительно красивые» гипотезы – поэтичные, увлекательные, с неисчерпаемыми глубинами смыслов, загадки без разгадок. И как бы ни были они новы в своих сегодняшних терминах, все же у них общий источник – фидеистическое отношении к слову. Это побеги одного дерева, многовековой традиции, привитой человеку религиями Писания, – вглядываться в Слово и исповедовать собственную зависимость от Слова.

IX. Резюме. Основные тенденции в истории взаимоотношений языка и религии

1. Содержательную (смысловую) основу религий составляют жизненно важные для человека и общества э т и ч е с к и е смыслы. Они мыслятся как з а п о в е д и, которые Бог (Абсолют) о т к р ы л людям. Откровение содержит главные нравственно-религиозные и юридические нормы общества, необходимые для его самосохранения.

2. В сфере религиозной коммуникации формируются специальные средства з а щ и т ы Откровения, способные обеспечить, во-первых, максимально высокий авторитет заповедей Откровения в глазах социума; во-вторых, передачу заповедей подрастающим поколениям, а также, при распространении религии вширь, – новым народам; в-третьих, требовались средства, способные обеспечить смысловую сохранность заповедей при их трансляции в пространстве и времени.