Язык и этническая идентичность. Урумы и румеи Приазовья - [44]
Язык румеев урумы называют греко-эллинским, по аналогии с этнонимом «греко-эллины», сокращая «двойную» номинацию до лингвонима «эллинский» или, иногда, «греческий».
Румеи в начале интервью, как правило, используют полные формы этнонимов «греко-эллинцы» или «греко-эллины» и «греко-татары», а в дальнейшем именуют собственную группу греками, а урумов — греко-татарами. Употребление только второй части термина — «татары» маркировано и отражает категоризацию урумов как негреков.
Несколько румеев использовали в интервью известный им из книг этноним «урумы». Новый термин позволяет информантам иначе очертить соотношение групп и избавиться от негативных коннотаций, свойственных этнониму «татары». Например, один информант заменил вторую часть общеупотребительной двойной номинации («греки-урумы» и «греки-румеи»), отверг категоризацию урумов как татар и разделил румеев и греков из Греции: «Мы говорим на них „татары“. Но они не татары, они греки-урумы. А мы все время на себя говорили „эллинцы“, но мы не эллинцы, нет. Мы румеи, греки-румеи, потому что мы не понимаем язык Греции» (МНЕ, румейка, ок. 1940, Красная Поляна).
Самоназвания румеев соотносятся как с официальными номинациями, так и с терминологией соседей: экзоэтнонимы принимаются группой при взаимодействии с другими группами. Сообщество обладает вариантами самоназваний, и каждый вариант используется в коммуникации преимущественно с той или иной группой (я не рассматриваю сейчас неприемлемые группой номинации, например «пиндосы»).
Среди самоназваний, принятых под влиянием государства или под воздействием соседей, непременно присутствуют и термины, осознаваемые носителями как привнесенные, и обозначения, воспринимаемые сообществом как собственные номинации. В строгом смысле слова под самоназваниями я понимаю именно эти, подлинные для носителей варианты.
Румеи различают варианты самоназваний на румейском (этноним rum?j и лингвоним rum?jku ghlysa) и русском языках. В русской речи румеев этнониму rumej соответствует номинация «грек». Наиболее привычным и частотным самоназванием для большинства современных носителей служит именно русский вариант — греки. По-румейски также можно сказать о человеке grek (а не только rumej), тогда как противоположное заимствование — использование в русской речи этнонима «румей» встречается крайне редко.
Существуют особые варианты самоназваний — локальные номинации, образованные от топонима: «ялтане» («ялтанцы»), «янисольцы», «сартанцы» (или «сартаньоты»), «бугазоты» и пр. Носители подчеркивают, что все эти группы — части сообщества «греки», «наши греки». Некоторые исследователи полагают, что в каждом селе существуют особые номинации, обозначающие местных жителей и их язык (село Сартана — сартаньот — сартаньотка) [Белецкий, 1970, с. 6; Араджиони, 1998, с. 72]. Эти номинации используются, как правило, в разговоре на румейском языке.
Варианты этнонима «греко-эллины», «греко-эллинцы» или просто «эллины», «эллинцы», а также лингвонимы «эллинский язык», «греко-эллинский язык» не являются подлинными самоназваниями, как этнонимы «греки» и «румеи». Этноним («греко-эллинцы» принят группой для различения с урумами — («греко) — татарами» и используется, как правило, лишь в рассказах о контактах с последними.
Внутри группы информанты называют румейский язык «греческий» или на румейском — rumejku. Последний термин используется только в пределах своей группы, поскольку общение с соседями происходит на русском языке. При взаимодействии с урумами (или при обсуждении последних) румеи могут использовать лингвоним «греко-эллинский», или «эллинский», однако чаще все-таки употребляют обозначение «греческий».
Высокая вариативность наблюдается при выборе лингвонимов при обсуждении новогреческого языка. Молодые информанты нередко называют этот язык новогреческим, однако старшие поколения румеев обычно используют номинацию «эллинский» или прибегают к описательным конструкциям («тот греческий, который в Греции»). Как правило, румейский в подобных случаях именуется «греческий, наш греческий», однако информанты могут назвать и свой язык эллинским при обсуждении соотношения румейского и новогреческого языков [72].
Информанты, считающие румейский и новогреческий близкими, но все же разными идиомами, иногда стремятся различать их на терминологическом уровне, произвольно разграничивая лингвонимы «греческий» и «эллинский». Другие румеи непоследовательно применяют лингвонимы «греческий» и «эллинский» для различения собственного идиома и новогреческого языка, и в каждом конкретном случае невозможно отчетливо обнаружить, что обозначает для информанта совпадение номинаций: омонимию лингвонимов или общий термин, предполагающий единство двух идиомов. Неразличение новогреческого и румейского или омонимия лингвонимов образуют своеобразное поле смысловой игры; порой трудно определить, несмотря на уточняющие вопросы, какой именно язык имеет в виду информант.
Румеи находятся в иноэтническом окружении: их соседями являются русские, украинцы, урумы и некоторые другие группы, представленные незначительным числом носителей и неактуальные для румеев (немцы, болгары, албанцы, евреи и др.) [73]. Остановимся только на отношениях румеев с наиболее часто упоминаемыми в интервью группами — русскими, урумами и греками из Греции.
