Язык и человек. К проблеме мотивированности языковой системы - [2]

Какие же универсальные специфические черты человеческих языков? Это прежде всего: а) преобладание вокально-слухового характера языковых знаков в своих исторических истоках, позднее ставшего основой для их визуального (письменного) характера, полностью отсутствующего у животных; б) дискретность языковых знаков – их звуковое (письменное) и семантическое разделение на отдельные единицы. Звуковую дискретность обычно называют артикуляционной членораздельностью, которая еще со времен античности считалась главным отличием человеческого языка от языка животных. Это свойство человеческого языка как необходимо присущее ему и отличное от языка животных осознается и самими носителями языка: «Утратил (помещик) даже способность произносить членораздельные звуки и усвоил себе какой-то особенный победный клик, среднее между свистом, шипением и рявканьем» (Салтыков-Щедрин. Дикий помещик). И.А. Бодуэн де Куртенэ в свой статье «Человечение языка» называет процесс возникновения артикуляции звуков «человечением языка», а звуки животных – «неартикулированными», «неоформленными» звуками (к ним он относил и рефлекторные звучания человека: стоны, зевание, смех, шмыгание носом и др.). «Подлинные звуки, – отмечает он, – напротив, суть оформленные, поставленные в известное взаимное отношение друг к другу, характеризуемые лишь определенной протяженностью звуковые элементы. Это, так сказать, бессознательно создаваемые в речевой деятельности человека произведения искусства» [Бодуэн де Куртенэ 1963, I: 259]. Появление членораздельных звуков И.А. Бодуэн де Куртенэ связывал с особенностями человеческих органов речи. Если у животных главные органы звукообразования сосредоточены «внизу» и «сзади» гортани, то у человека – в полости рта, т.е. в верхней и передней части речевого аппарата. Антропологи это объясняют переходом гоминид (лат. homo – человек, греч. eidos – вид) к прямой походке, при которой возникли предпосылки для изменения анатомии и физиологии речевых органов человека в сторону увеличения подвижности челюсти и расширения ротовой области.

И.А. Бодуэн де Куртенэ усматривал «человечение» языка не только в артикулировании звуков, но и в области «значимости частей речи» – в структурности языка, которую он называет «морфологической артикуляцией», «состоящей из членения предложения на слова, слов же – на значащие части», что «совершенно чуждо животным» [Там же: 263]. В дальнейшем это значимое (семантическое) членение языка и звуковое членение получит у французского лингвиста А. Мартине название «двойного членения языка» – монемное и фонемное [Мартине 1963: 376—378]. Таким образом, членораздельность речи определяется членораздельностью языка.

Понимание человека в обобщенном плане имеет в виду универсальный тип существа, который принято называть Homo sapiensi т.е. человека современного типа, возникновение которого антропологи относят к 40—50 тыс. лет назад. В течение этого времени биологический тип Homo sapiens не претерпел каких-либо существенных изменений. До этого времени, как считают антропологи, была предыстория человека: не ранее 14—15 млн лет назад выделились из общей эволюции гоминиды, которые 2.5 млн лет назад имели вид Homo faber (умелый), а 1.5 млн лет назад – вид Homo erectus (стоящий на двух ногах). Существуют разные характеристики человека, его специфических признаков. Среди них подчеркнем следующие: а) только человек обладает уникальной способностью самопознания, познания и преобразования окружающего мира; б) только человек является особым социальным существом, всецело зависимым в своей жизнеспособности и жизнедеятельности от себя подобных; в) только человек обладает членораздельной речью, осуществляющей процесс коммуникации при помощи языка; г) только у человека речь необходимо входит в само содержание понятия данного биологического типа. Все перечисленные признаки человека взаимосвязаны между собой и предполагают друг друга.

Проблема «Язык и человек» – это проблема как сущности языка, так и сущности его носителя – человека, поскольку одно органически связано с другим в том единстве, которое принято называть особым биосоциальным существом, чьим отличительным свойством является коммуникация при помощи специфического средства – языка, определяющая существование, жизнедеятельность и развитие этого существа. Иначе говоря, человеческий язык необходимо входит в само определение человека. Поэтому некоторые философы лаконично определяют человека не столько как Homo sapiens или Homo faber, сколько как Homo loquens (говорящий), хотя, видимо, более сущностным и интегрирующим было бы название человека как Homo agens («деятельностный») [Каган 1974]. Если учесть, что коммуникация является, своеобразной деятельностью человека, то под человеком в проблеме «Язык и человек» следует понимать всегда коммуникативное лицо – говорящего и его партнера по коммуникации.

Проблема «Язык и человек» всегда была в центре внимания наук о человеке и выделяется своим многоаспектным характером, будучи предметом изучения разных наук и научных подходов, поскольку человеческий язык – сложное социально-психическое явление. Так, эта проблема исследуется в физиологии, нейрофизиологии, психологии, антропологии, логике и др. Каждая наука имеет свой аспект изучения данной проблемы, но в большинстве случаев понимает под языком не систему языка, а речь в процессах ее порождения и понимания. Языкознание уже с момента своего зарождения искало свои аспекты изучения проблемы «Язык и человек». В античное время, когда в языкознании преобладал философский подход к языку, такими аспектами были: вопросы о происхождении языка и языковых знаков («по природе» или «по установлению»), связь языка и мышления, отношение языковых значений с реальной действительностью и др. Только под влиянием идей В. Гумбольдта язык стал изучаться как феномен человеческой психики, культуры народа и деятельности человека. Во всех аспектах лингвистического изучения проблемы «Язык и человек» прослеживается одна общая тенденция – попытка объяснить языковую систему и ее избирательное употребление в коммуникации путем поиска детерминирующих факторов. Особенно это характерно для языкознания XIX и XX вв. Поэтому можно утверждать, что проблема «Язык и человек» как лингвистическая проблема заключается в изучении мотивированности (детерминируемости) языковой системы и ее употребления в речи.