Язычник эры Водолея - [17]

В итоге в нашем доме дотла сгорел громоотвод. А наутро сказали, что неподалеку молнией убило корову молочницы, которая приносила нам молоко по утрам.

— Может быть, вас эта молния и зарядила бодростью на всю жизнь?

— …Если эта шаровая молния меня чем-то и зарядила, то проявился заряд только в 22 года, когда у меня началась страшнейшая депрессия.

Я настолько потерял интерес к жизни, что по утрам мог просто не вставать с постели… Неинтересно было даже сесть за стол и поесть или принять душ. Ничто не радовало.

Депрессия стала проходить, как только я занялся художественной самодеятельностью в Московском авиационном институте.

Прыгнуть выше головы

Из беседы Михаила Задорнова с журналисткой рижской газеты «Суббота» Ритой Трошкиной. 2005

На концертах Задорнова юные зрители спрашивают: как он стал писателем и артистом? «Для этого надо поучиться в 10-й рижской средней школе», — отвечает он. Как и в каждой шутке, здесь есть доля… шутки. Ведь именно в этой школе будущий сатирик впервые вышел на сцену.

— На сцене вы, Михаил Николаевич, стояли несчетное количество раз. А ваша первая в жизни роль…

— …это роль Репки. Потом я изображал комиссара с усами в пьесе Михаила Светлова. Ряженого в спектакле «Бедность не порок».

А вскоре в нашей школе появился КВН. В составе нашей команды были игроки, ставшие сегодня всем известными в Латвии людьми.

— Не сомневаемся, что играли вы увлеченно. А вот хватало ли при этом времени на учебу?

— Не могу покривить душой — никогда не учился хорошо, у меня был весь комплект оценок — от двойки до пятерки. И поведением тоже не радовал.

Папа как-то подсчитал, что меня выгоняли из школы раз семь. За драки, за розыгрыши. Один раз мы с Качаном гуляли по улице, а я был в женщину переодет… И нас засекли учителя. В то время это еще считалось хулиганством. Нам влетело.

— Учителя же не могли знать, что вы станете известным сатириком… Интересно, каким словом вы их вообще вспоминаете?

— Только хорошим. Наша школа славилась учителями. Многие из них работали в ней еще с тех пор, когда она считалась гимназией. То есть мне в детстве повезло не только с родителями, но и с учителями. Когда я поступал в МАИ (Московский авиационный институт), экзаменаторы были уверены, что я закончил школу с химическим уклоном.

Но с химическим уклоном у нас была не школа, а классная руководительница. Не учить химию у нее было равносильно самоубийству. Легче было выучить урок, чем выслушивать, что она о тебе думает, если не выучил. Физику и математику нам преподавали учителя-мужчины, что тоже очень важно, так как они создавали особую атмосферу значимости своих предметов.

Когда мне было 12 лет, папа нанял мне тренера по теннису:

— Это тебе когда-нибудь пригодится… Все-таки отец был ясновидящим. ну как он мог тогда, в 60-е годы, «увидеть», что я в далеком будущем буду играть с Президентом России в теннис? И после одного из матчей он мне предложит:

— Михаил Николаевич, вы так хорошо всегда играете в теннис! Переезжайте вместе с нами в наш новый дом! Вот так отец оказался прав. Благодаря тому, что я обрел теннисную сноровку, еще учась в школе, я получил квартиру

Ну, а учитель физкультуры Николай Васильевич Преображенский был чемпионом СССР в тройном прыжке. Во втором классе он натянул высоко веревку и сказал: «Хотите прыгать выше головы значит, будете хорошо заниматься».

С тех пор я мечтал прыгать выше головы, что, собственно, мне почти и удалось.

— Похвастайтесь личными школьными рекордами!

— В 10-м классе мой школьный рекорд по прыжкам в высоту долго висел на доске рекордов. По нынешним меркам — всего ничего, 1 метр 68 сантиметров. Но тогда…

Я закален школьным спортом. Меня до сих пор тянет в школьный спортзал.

Когда бываю в Риге, часто прихожу в школу. Первые счастливые моменты моей жизни я испытал именно там. И первую любовь, и первую победу на соревнованиях, и первую сигарету, и первые танцы… И восхищение девчонок, когда я на сосну забрался выше всех — весь в смоле, но страшно гордый…

— А первый свой адреналин в спорте помните?.

— После уроков мы играли в школьном дворе. Во втором классе меня впервые неожиданно поставили на ворота. Играть в футбол я тогда не умел, а потому смело встал. Когда ударили по воротам, я случайно взял мяч. Просто сработал рефлекс. А потом били штрафной — и я снова прыгнул за мячом и схватил его. Причем даже не знал, что этот мяч «неберущийся»… Знал бы — не прыгнул! На следующий день в школьной газете появилась карикатура: Миша Задорнов с мячом. После чего меня часто ставили вратарем даже за сборную школы по ручному мячу.

Ты скажи, че тe надо?

Из книги школьного друга Михаила Задорнова, известного актера и писателя Владимира Качана, «Улыбнитесь, сейчас вылетит птичка!»

Наверное, пытаясь изо всех сил освободиться от пут застенчивости, мы иногда пускались в совершенно наглые авантюры, которые можно было бы квалифицировать только статьей «хулиганство».

Однажды Задорнов был переодет в девушку: ему был сделан соответствующий макияж (сестра Мила помогла), на него были надеты черные чулочки, подобраны туфли на высоком каблуке (он в них едва втиснулся) и даже какая-то ретрошляпка с вуалеткой на нем была.