Явление тайны - [43]

Второй дух прислонился к стене пещеры. Бадди хорошо видел его со своего места. Второй казался менее воинственным, чем его соперник, и более измотанным. На его лице проступало выражение усталости. Он смотрел вверх, в отверстие каменного колодца.

– Яфф! – позвал он.

От звука его голоса с уступов, о которые Бадди ударялся при падении, посыпалась пыль. Ответа не последовало. Тогда он, сощурив глаза, обратил взгляд на Бадди.

– Меня зовут Флетчер, – сказал он звучным и печальным голосом и направился к Бадди, источая вокруг себя слабый свет. – Забудь о боли.

Бадди хотел язвительно сказать: так помоги мне. Но в словах не было нужды. Приближение Флетчера успокоило боль.

– Постарайся выразить твое самое заветное желание, – сказал Флетчер.

«Хочу умереть», – подумал Бадди. Дух услышал безмолвный ответ.

– Нет. Не думай о смерти. Пожалуйста, не думай. Этим я не могу вооружиться.

«Вооружиться?» – подумал Бадди.

– Против Яффа «Кто… вы?»

– Когда-то мы оба были людьми. Потом стали духами. Мы вечные враги. Ты должен помочь мне. Мне нужно твое сознание, иначе придется биться с ним безоружным.

«Извини, но я уже все отдал, – подумал Бадди. – Ты же сам видел. Кстати, что это была за тварь?»

– Терата? Это воплощение твоих глубинных страхов. Он поднялся на ней в мир. – Флетчер снова поглядел вверх. – Но он еще не вышел на поверхность. Он не выносит дневного света.

«А там сейчас день?»

– Да.

«Откуда ты знаешь?»

– Солнце движет мной даже здесь. Я хотел стать небом, Вэнс. А вместо этого два десятилетия просидел в темноте в объятиях Яффа. Теперь он хочет перенести войну наверх. Мне нужно оружие, и я могу получить его только из твоего сознания.

«Там больше ничего не осталось, – подумал Бадди. – Я пуст».

– Нужно защитить Субстанцию. «Субстанцию?»

– Море Снов. Ты умираешь и потому наверняка уже видишь его остров. Он прекрасен. Я завидую твоей свободе, ты волен покинуть этот мир.

«Ты говоришь про рай? – подумал Бадди. – Если про рай, то у меня нет никаких шансов туда попасть».

– Рай – одна из множества историй, сложенных на берегах Эфемериды. Их сотни, и ты узнаешь все. Так что не бойся. Дай мне кусочек своего сознания, чтобы я мог защитить Субстанцию.

«От кого?»

– От Яффа, от кого же еще?

Бадди никогда не видел длинных сновидений. Его сон, когда он не был пьян или на наркотиках, всегда был сном человека, за день вымотавшегося до упора. После вечернего выступления, или после секса, или после того и другого он просто отключался, словно репетировал вечное забвение, на пороге которого был в этот миг. Лежа со сломанной спиной, он со страхом пытался постичь смысл слов Флетчера. Море, райский остров – лишь одна из возможностей. Как мог он прожить жизнь и ничего не знать о них?

– Ты знаешь, – сказал Флетчер. – Ты уже дважды окунался в Субстанцию. В ночь, когда родился, и в ночь, когда впервые спал с той, кого любил больше всех других. Кто это был, Бадди? У тебя ведь было много женщин. Кто из них для тебя самая главная? Ах, конечно. Любил ты всего одну, не так ли? Ты любил свою мать.

Откуда, черт возьми, он узнал об этом?

– Догадался случайно. «Лжешь!»

Ну хорошо. Я немного покопался в твоих мыслях. Прости, что влез. Мне нужна твоя помощь, Бадди, иначе Яфф победит. Ведь ты не хочешь этого? «Нет, не хочу».

– Пофантазируй для меня. Оставь сожаления и подумай о чем-нибудь, из чего я мог бы создать союзника. Кто твои герои?

«Герои?»

– Нарисуй их для меня. «Комики! Только комики».

– Армия комиков? Что ж, почему бы и нет?

Эта мысль заставила Бадди улыбнуться. Действительно, почему бы и нет? Разве не думал он когда-то, будто его искусство способно очистить мир от зла? Разве не может армия блаженных дураков с помощью смеха одержать победу там, где бессильны бомбы? Приятное, забавное видение. Комики на поле битвы показывают задницы наставленным на них дулам и бьют генералов по голове резиновыми цыплятами. Ухмыляющиеся солдаты осыпают остротами политиков, и мирный договор подписывают вареньем вместо чернил.

Бадди улыбнулся, потом рассмеялся.

– Продолжай об этом думать, – сказал Флетчер, проникая в его сознание.

От смеха ему стало больно. Даже прикосновение Флетчера не могло снять спазмы, вызванные смехом.

– Не умирай! – услышал Бадди слова Флетчера. – Потерпи еще немного! Потерпи ради Субстанции!

«Извини, – подумал Бадди. – Больше не могу. Не хочу…» Его сотряс новый приступ смеха.

– Мне нужна одна минута! – просил Флетчер.

Но было поздно. Жизнь покидала Бадди, Флетчер остался с неясной тенью на руках, слишком эфемерной, чтобы ее использовать.

– Проклятье! – крикнул Флетчер над трупом, как когда-то (давным-давно) он кричал над телом Яффе в миссии Санта-Катрина. На этот раз из тела не вышла новая жизнь. Бадди умер. На его лице застыло выражение одновременно комическое и трагическое. И оно было вполне подходящим – именно так Бадди прожил жизнь. А теперь, когда жизнь закончилась, его смерть принесла в Паломо-Гроув те же противоречия.

В следующие несколько дней время выкидывало в городе бесчисленные шутки. Самыми болезненными они оказались для Хови, потому что промежутки между расставаниями и встречами с Джо-Бет растягивались. Минуты превращались в часы, а часы казались годами. Чтобы скоротать день, Хови отправился посмотреть на дом своей матери. В конце концов, он приехал сюда, чтобы вернуться к корням и разобраться в себе. Пока ему это не удалось. Прошлой ночью он испытал чувство, на которое был, как ему казалось, не способен, а сегодня оно еще усилилось. Его охватила беспричинная уверенность, что в мире теперь все будет хорошо, что плохое осталось позади. Никакого повода для подобного оптимизма не было, но реальность играла в собственные игры, чтобы убедиться в своей власти над ним.