Явка в Копенгагене - [17]

—   А что, такая красивая?

—    Говорит, красивая. Да разве дело в красоте?

—    Не в красоте? В чем же?

—    В красоте, но в духовной. Ну и в физической тоже. Вот пойдешь сегодня, вам увидишь. Рекомендую присмотреться хорошенько.

—   Присмотримся,— сказал я задумчиво,— но за результат не ручаюсь.

«В доме — жена-агент Второго главка? Работает по иностранцам? Опер души в ней не чает? Ничего себе рекомендации! Знаем мы эту работу по иностранцам. И потом... Так ли уж это хорошо, что в доме у тебя будет агент КГБ, хоть и свой, но все же?..» Во мне начинало расти предубеждение, которое я был не в си­лах побороть. уже хотел было отказаться от «смот­рин», но не хотелось обижать «свата».

Кандидатка в невесты быстро вошла в кассовый зал Малого театра. На нас она, разумеется, не об­ратила никакого внимания, да и стояли мы среди театралов, толпившихся у кассового окошка. Это бы­ла невысокая блондинка с большими голубыми гла­зами и полными чувственными губами. На щеках ее играл здоровый румянец. Она была одета в модное голубого цвета зимнее пальто с капюшоном с белой оторочкой. На ногах— белые сапожки. В руках — белая сумочка.

Поискав кого-то глазами, она подождала минут пять и, взглянув на часы, выпорхнула из театра.

—    Ну и как? — спросил В. И.

—   Пока никак,— сказал я.— Вроде бы ничего, хотя первое впечатление порой обманчиво.

—   Тогда вот тебе билет в театр на пятницу,— сказал мне на следующий день В. И., протягивая билет в Малый театр.— Ее место будет рядом. Ей дано задание познакомиться с тобой, но она не знает, кто ты на самом деле. Там и приглядитесь друг к другу.

Она опустилась в кресло рядом со мной, когда уже погасли огни и открылся занавес. Шепотом попросила у меня программку, сказав, что не успела купить, предложила свой бинокль. В антракте я разглядел ее получше. Девушка была явно хороша. Одета в черное вечернее платье. Туфли и сумочка красного цвета. На шее жемчужное ожерелье. Действительно, девица ниче­го себе, но... В самом начале антракта она куда-то убежала, а когда вернулась, от нее несло табаком. Для меня, человека некурящего, к тому же провинциала с предрассудками, это было, мягко говоря, с трудом переносимо. Тогда еще у нас женщины не так курили, как сейчас. «Целовать курящую женщину это все равно что целовать пепельницу»,— упорно бились в голове слова непревзойденного конферансье той поры Смир­-Сокольского. Я верил, как, впрочем, верю до сих пор, в любовь с первого взгляда. Предубеждение, с ко­торым я шел на встречу с этой девицей, очевидно, помешало мне оценить все ее достоинства, а они, несомненно, были, и в этом я был полностью согласен с опером, который ее курировал. Дело было в другом, более важном: эта девушка была не в моем вкусе, и я даже в мыслях не мог представить ее своей женой. Не мог, и все. Ведь мне в ту пору уже было 25 лет и я имел вполне устоявшиеся взгляды.

По окончании спектакля мы прошлись с ней по улице Горького. Был небольшой мороз, падал легкий пушистый снег. Девушка оказалась интересной собе­седницей и могла вести разговор на самые различные темы, проявляя при этом довольно глубокую эруди­цию. Когда зашел разговор о ресторанах, я имел не­осторожность назвать рестораны «злачным местом». Моя новая знакомая стала горячо мне доказывать, что ресторан — это место для отдыха, а никакое не «злач­ное место». Я конечно же побывал во многих рес­торанах города, но ее познания относительно самых дорогих ресторанов Москвы и их фирменных блюд были просто поразительны. «В таких-то ресторанах она могла бывать только с иностранцами»,— думал я.

На прощанье она дала мне свой телефон и просила как-нибудь позвонить. На этом мы с ней расстались.

—    Послушайте, В. И.,— сказал я на следующий день своему куратору.— Эта девушка может быть и хороший агент для Второго главного управления, но как женщина она мне не подходит, а стало быть, и как жена тоже.

—    Почему?! — изумился В. И.

—   Она не в моем вкусе.

—   У тебя извращенный вкус, черт тебя побери!

—     В. И., вспомните-ка наш уговор. Если девушка с ходу мне не понравилась, то ни о чем другом не может быть и речи.

—    Но ведь...

—   В. И., скажите, вы в свою жену влюбились с пер­вого взгляда?

—   Ну... в общем-то да. К тому же мне еще при­шлось выдержать схватку с соперником, который тоже ее добивался.

—    Ну вот, видите? Вы меня, конечно, извините, но давайте оставим эту тему, так как у нас есть дела поважней. А с этим я уж сам как-нибудь. Если и найду кого, то только сам, чтобы потом ругать пришлось бы только самого себя. А если неженатых вы не посыла­ете, тогда можете снимать меня с подготовки. Я глубо­ко убежден, что лучше быть одному, чем в компании, которая мне не по душе.

—    Ну, ладно,— протянул В. И. задумчиво.— Смотри сам, тебе видней. Но ты все же поищи, походи по институтам, по студенческим общежитиям. Не все же подготовкой заниматься, так и свихнуться недолго. Ну, не хочешь жениться, так поедешь. Назвался груз­дем, полезай в кузов.

—   Об этом не беспокойтесь. Не свихнусь. И прошу вас не обижаться. Поверьте мне: я знаю, что мне нужно. А может, и не знаю. Поживем — увидим. Воз­можно, я и ошибаюсь.