Ястребы Утремера - [9]

— Охрана, — прошептал Майкл, и Кормак кивнул, отступил назад и приблизился к своему товарищу. Настороженные глаза норманна-гэла разглядели каменные ступени лестницы позади воинов с тяжелой дверью наверху.

— Думаю, им трудно будет использовать свое оружие в туннеле, — пробормотал Кормак. — Сними стрелой бодрствующего воина — и не промахнись.

Майкл натянул тетиву и, высунувшись из-за угла, прицелился турку в горло, чуть выше кольчуги. Он молча проклял мерцающий обманчивый свет. Вдруг сонный воин повернул голову и подозрительно взглянул в их сторону, прищурив от света глаза. Одновременно раздался протяжный звук спущенной тетивы, и турок зашатался и рухнул вниз, страшно булькая и схватившись за древко стрелы, что пробила его бычью шею.

Двое других, разбуженные предсмертной агонией своего товарища и внезапными конвульсивными ударами ног по земле, вскочили — и умерли, так и не успев продрать сонные глаза и не нащупав своего оружия.

— Это было хорошо сделано, — проворчал Кормак, стряхивая красные капли со своей стали. — Здесь не прозвучало ни единого звука, который могли бы услышать через вон ту дверь. Тем не менее, если она закрыта изнутри на засов, наши труды были напрасны, и мы проиграли.

Но засова не было, наличие воинов в туннеле говорило об этом. Когда Кормак осторожно открыл тяжелую железную дверь, внезапный наполненный болью скулеж с другой стороны ударил их, словно током.

— Юлала! — ахнул Майкл, побелев. — Это пыточная камера и ее голос! Во имя Бога, Кормак, вперед!

И большой норманн-гэл азартно широко распахнул дверь и прыгнул вперед, словно атакующий тигр, Майкл следовал за ним по пятам. Они остановились на миг. Это была пыточная, правильно, а на полу и стенах стояли или висели все адские приборы, которые человеческий разум изобрел для мучений своего собрата. Три человека были в подземелье, и двое из них были мужчинами со скотскими мордами, в кожаных штанах, которые обернулись испуганно, когда вошел франк. Третьей была девушка, которая лежала связанная на своего рода скамье, голая, как в тот день, когда родилась. Угли пылали в жаровне рядом, и один из немых уже потянулся за раскаленными добела щипцами. Он так и замер, чуть присев, глядя на вошедших в изумлении, его рука все еще тянулась к щипцам.

Из бледного горла пленной девушки вырвался жалкий крик.

— Юлала! — воскликнул Майкл яростно и прыгнул вперед, красный туман плавал перед его глазами. Один из немых стоял прямо перед ним, поднимая свой короткий меч, но молодой франк, не замедляя шаг, бросил свой ятаган по широкой дуге, которая провела изогнутое лезвие через кожу головы и череп. Освободив свое оружие, он упал на колени рядом с пыточной скамьей, громкие рыдания разрывали его горло.

— Юлала! Юлала! О, девочка, что же они сделали с тобой?

— Майкл, мой любимый! — Ее большие темные глаза были словно звезды, горящие в тумане. — Я знала, что ты придешь. Они еще не пытали меня, лишь избивали… они только собирались начать…

Другой немой скользнул стремительно к Кормаку, как змея, с ножом в руке.

— Сатана! — пробурчал большой воин. — Я не буду пятнать свою сталь твоей кровью…

Его левая рука метнулась вверх, схватив немого за запястье, и тут же раздался громкий хруст треснувших костей. Нож вылетел из пальцев немого, которые сейчас напоминали раздувшуюся перчатку. Кровь вырвалась из лопнувшей на концах пальцев кожи, и немая тварь раззявила рот в тихой агонии. И в это мгновение правая рука Кормака стиснула его горло, и через открытый рот хлынул красный поток крови, железные пальцы норманна сминали плоть и позвонки в малиновую массу.

Отбросив в сторону замерший труп, Кормак повернулся к Майклу, который уже освободил девушку и сейчас держал ее на руках, нежно прижимая к себе с истинной страстью и радостью. Тяжелая рука, опустившаяся ему на плечо, вернула его к реальности и осуществлению их плана. Кормак нашел плащ и в него завернул обнаженную девушку.

— Пойдем, сейчас, — быстро сказал он. — Это все ненадолго, до тех пор, пока другие не придут, чтобы сменить охранников в туннеле. Вот, у вас нет брони, возьми мой щит… нет, не спорь. Тебе, возможно, потребуется он, чтобы защитить девушку от стрел, если ты… если мы будем спасаться от погони. А сейчас поспеши…

— Но ты, Кормак? — Майкл помедлил, колеблясь.

— Я заблокирую наружную дверь, — сказал норманн. — Подопру ее скамейкой. Затем последую за вами. Но не ждите меня. Это приказ, ты понимаешь? Пройдете через туннель и идите к лошадям. Там тотчас же садитесь на туркменскую лошадь и уезжайте! Я пойду другим путем — да, нет такой дороги, по которой я не смогу пройти! Езжайте к сэру Руперту де Вейлу, сенешалю Антиохии. Он наш друг, торопитесь.

Кормак стоял несколько мгновений в дверях наверху лестницы и смотрел, как Майкл и девушка торопливо спустились вниз по ступенькам, проскользнули мимо того места, где лежали мертвые часовые, и скрылись за поворотом туннеля. Затем он вернулся в камеру пыток и закрыл дверь. Он пересек комнату, откинул засов на внешней двери и распахнул ее. Он смотрел на убегающие вверх ступени. Лицо Кормака было неподвижно. Он добровольно принял свою участь.