Ясный взгляд на твои проблемы - [26]

Сейчас было часов десять утра, желающих перекусить нашлось три человека.

Провела по чуть отросшим волосам. Я уже могла завязывать их сверху, чтобы они не лезли в лицо. И пошла за пальто.

На улице было зябко и иногда моросил холодный дождь. Самая противная погода, как по мне. Лето мне больше нравится, хотя бы мёрзнешь не так сильно.

Поёжилась, поплотнее запахнула воротник и пошла вверх по улице. До лавки было идти минут десять, и я хотела побыстрее расправиться с поручением и вернуться в тепло таверны. Поэтому шагала я быстро и целенаправленно, не отвлекаясь на происходящее вокруг. Неожиданно мне наперерез выскочила большая чёрная пролётка.

Я сначала удивилась, потом насторожилась.

"Что это за вестник апокалипсиса?" — пронеслось у меня в голове.

Но, увы, иногда первая мысль самая верная.

— Дубровский Саш, — из пролётки выскочили два стража порядка, — вы арестованы.

И больше не говоря ни слова и не отвечая на вопросы, которые я задавала в огромном количестве, скрутили мне руки за спиной и засунули в гробик на колёсах.

"Да уж, Александра Сергеевна, попала ты. Только интересно, что ты успела натворить?"

Сижу, значит, как в боевиках. Я, по обе стороны два амбала. Сбежать не получится, да и смелости не хватит. Несмотря на внутреннюю дрожь, к лицу прилипла маска отчуждённости и некоторого превосходства. Если неприятности избежать не удалось, то хотя бы встречу их с высоко поднятой головой.

— Смотри, какой наглый, — сказал мужик, что сидел напротив меня, амбала справа.

— Да сейчас поправим, — довольно ответил он, а потом большим кулачищем зарядил мне в живот.

От резкой боли согнулась пополам, дышать получалось через раз. Злость поднималась внутри. Но что я могу?!

— Так-то лучше? — заржала троица. — Приехали.

Вытащили из повозки и грубо потянули в здание. Сказать, что было страшно, значит, не сказать ничего. Меня провели по тёмному коридору, в конце которого располагалась железная дверь.

— Будь паинькой, — ласково смердящим дыханием проговорил страж порядка мне в ухо, — моли о пощаде, и тогда может быть тебя и не убьют, — а потом защитник закона втолкнул меня в комнату.

Удержаться не вышло, и я рухнула на колени.

"Великолепно! Ещё и колени ободрала. Что ещё?!" — подумала я, поднимаясь на ноги. Связанные руки здорово мешали двигаться.

— Как же приятно видеть тебя в таком состоянии! — раздался мужской голос сбоку.

Наконец, приняв вертикальное положение, огляделась. В центре стоял стол, с двух сторон к нему были приставлены стулья. Я, не долго думая, уселась на ближайший и в упор посмотрела на человека, который похоже и стал причиной моих неприятностей. Причём второй раз!

Есть у меня одна привычка. Плохая или хорошая не знаю, но мне она помогала хоть как-то выражать недовольство. Сидишь и, не отрываясь, смотришь на раздражитель твоих не бесконечных нервов. Обычно народ тушуется под таким взглядом. Также произошло и с моим оппонентом. Только как и у меня была привычка, так и у него сработала защитная реакция, а проявлялась она в агрессии.

"Мда, Саша, походу становится только хуже".

— Думаю, ты понимаешь, зачем я позвал тебя сюда, — прорычал тот парень, что долбанул меня в таверне некоторое время назад.

— Не особо, — отбила я вопрос, продолжая таращиться, — что ты хочешь? Давай быстрее выдавай ценную информацию, и я пойду. Мне надо работать.

— Ты оскорбил меня! — бесился долговязый. — Теперь надо мной насмехаются все, кому не лень. И ты за это ответишь! — хищно улыбнулся он.

— Вообще, именно ваше превосходительство, — ехидно произнесла я, — первый меня ударил, а потом чуть не задушил. Мне что? Надо было смиренно ждать смерти? Ты, конечно, прости, — перегнулась через стол, максимально уменьшая расстояние между нами, — но раз я уже умирал, больше не хочу.

Парнишка не ждал такой реакции, шарахнулся от меня в сторону и чуть не упал со стула.

Я усмехнулась. Иногда бывают ситуации, когда показать слабость, значит, проиграть. И как бы плохо не было внутри, снаружи только ледяное спокойствие. Да и терять мне особо нечего. Что у меня есть? Только жизнь, за которую не дадут и ломаного гроша.

"Как же я устала. Жалко домой вернуться не получится", — грустно подумала я.

Села обратно, откинулась на спинку стула и закинула ноги на стол. А что? Помирать, так с музыкой!

Этот недомерок подскочил на ноги, глаза лихорадочно забегали, и чуть не брызгая слюной разъяснили, что мне надлежало сделать:

— Ты должен ползать передо мной на коленях и умолять, чтобы я простил тебя и не засадил за решётку. Мой отец с удовольствием пришьёт тебе пару убийств, и света белого больше не увидишь!

— К ёжикам! — ругнулась я, а потом спокойно продолжила. — Хочешь засадить меня? Валяй. Но унижаться перед такой падалью я не буду.

— Падаль?! — провизжало это недоразумение, подлетела ко мне и снова зарядили мне кулаком в лицо.

Я свалилась со стула, больно ударившись боком о деревянный пол. Но парню было этого мало, и он принялся пинать моё тельце ногами. Тёплое пальто смягчало удары, но не до конца. Боль была адская, но я не издала ни звука, не хотелось доставлять ему такое удовольствие, как мои крики.