Ящик с проклятием - [26]

Глаза Лэмб вспыхнули.

– Это был Барнаби, – сказал Сеп, и слова, слетев с губ, превратились в монолит из железа и камня, стали тяжёлыми, неизменными и настоящими; страх вновь просочился в грудь. – Это был Барнаби! Он пришёл ко мне!

– Говорили мы тебе – это всё шкатулка! – прошипела Лэмб, выплёвывая обвинения ему в лицо. – Так и будешь утверждать, что всему виной чёртова комета?

– Нет! – сказал Сеп. Его сердце всё ещё колотилось в груди. – Боже, что происходит?

– Это жертвенник, – тихо произнесла Хэдли.

– Те правила, – продолжила Лэмб, – и кто-то их нарушил. Это единственное объяснение.

– А кто такой Барнаби? – спросил Аркл.

– Чёрт возьми! – воскликнул Мак. – Не помнишь?! Это тот плюшевый мишка, которого Сеп положил в ящик!

– Я должен был это запомнить – так почему не помню? – обеспокоился Аркл.

– И, видимо, он ожил, – сказал Сеп.

– Что он делал? – спросила Лэмб.

Сеп глубоко вздохнул. Впервые в своей жизни он сознавал, что его кровь горячая и течёт вокруг хрупкого скелета, обёрнутого тонкой мягкой кожей. Сеп вспомнил явившегося по его душу хищника и то, как сам среагировал на повисшее в воздухе напряжение. Как животное.

Как добыча.

– Думаю, он пытался меня убить.

– Серьёзно? – не поверила Лэмб.

– Определённо. Я услышал какой-то… шум, когда Барнаби подобрался близко. От этого у меня усилилась зубная боль. И шум был необычный. Я слышал его…

– Кто-нибудь хочет «Монстр Манч»[3]? – перебил Мак.

– В смысле? Ты дал имя своему солитёру? – спросил Аркл.

– Ты следующий, Мак, – напомнила Хэдли. – Ты был последним.

– Чем ты пожертвовал? – спросил Аркл.

Мак скривился, затем нахмурился.

– Своими старыми часами.

– Точно, – кивнула Лэмб. – Ты остановил стрелки, а потом кинул часы в ящик.

Все они на мгновение задумались, каждый вспоминая свою жертву.

– Кто-нибудь хочет признаться, что нарушил правила? – поинтересовалась Лэмб.

Никто не проронил ни слова. Она покачала головой:

– Трусы.

– Откуда мы знаем, что это не ты сама? – спросила Хэдли.

Лэмб обожгла её гневным взглядом.

– Потому что я вам так сказала!

– А мы говорим, что тоже правил не нарушали! Может, это вообще кто-то со стороны?

– Сама подумай, – настаивала Лэмб, – ты знаешь, что я права. Это всё равно что… чувствовать – сейчас пойдёт дождь. Поэтому хватит увиливать, и просто скажите правду!

Дождь лился тонкими прозрачными прутьями, и Сеп оглянулся через плечо, гадая, не увидит ли глаза Барнаби, светящиеся в тени.

Ребята молча слушали дождь.

– Ну и ладно, – сказала Лэмб, глядя на них. – Но нам нужно разобраться с этим дерьмом.

– Как? – спросила Хэдли.

Мак доел чипсы и сунул пакет в карман.

– Когда ты поранился? – хмуро спросила Хэдли.

Мак махнул крепко стянутой рукой и предплечьем.

– На футболе.

Лэмб наклонилась вперёд и прижала палец к груди Сепа. Влажный платок свисал с её запястья.

– Что думаешь, мальчик-гений?

Сеп встретил её взгляд.

– Это же очевидно.

– Правда? – переспросил Аркл, переводя взгляд с одного на другого. – А, ты про космос? Или про Советы?

– Нет, – отрезал Сеп. – Я уже сказал – я ошибался. Ты была права. Каждому являются именно те вещи, которые мы положили в ящик, и это не имеет ничего общего с кометой или ядерными осадками. – Он глубоко вздохнул. – Мы говорим про ящик для жертвоприношений. Если отбросить невозможное, останется только, какой бы невероятной она ни была…

– Правда, – закончила за него Хэдли.

– Боже, ребята, вы бы наделали таких умных детишек, – протянул Аркл.

– Итак? – прошипела Лэмб. – Что делать-то будем? Не цитируй заумную ерунду – скажи, как нам быть?

Мысли Сепа забегали. Правила пришли к нему внезапно, без приглашения. Не было инструкции, что делать в случае беды.

– Исправим всё, что пошло не так, – сказал он. – То есть, если правила были нарушены, мы постараемся им следовать. Раз нельзя идти туда поодиночке и после наступления темноты – пойдём вместе, при дневном свете.

– А потом? – спросил Мак.

– Убедимся, что жертвы там, где мы их оставили, – в ларце.

– А что, если нет? – спросила Хэдли. – В смысле, твой плюшевый мишка явно уже не там.

Сеп задумался.

– Тогда принесём новые жертвы. Отменить нарушенные правила – моя единственная версия, – признался Сеп. – Есть ли смысл?

– Думаю, да, – сказал Мак.

– Ладно, хорошо, – отозвалась Лэмб. – Тогда встречаемся у деревьев позади хоккейной площадки. Затем идём к ящику. Приносите новые жертвы, на случай если старые пропали.

– Стой, мы что, школу прогуляем? – спохватился Сеп. Вода просочилась в последние тёплые уголки его обуви, и ноги стали нещадно мёрзнуть.

Лэмб фыркнула.

– А ты взвесь приоритеты, придурок, – будешь сидеть и убивать время на английском или попытаешься не дать своему медведю тебя убить?

Сеп выдержал её взгляд.

– Пожалуй, разберусь с медведем.

– Увидимся завтра, – подытожила Лэмб, натянула на голову капюшон и зашагала в темноту.

– И я с тобой завтра увижусь, – подхватил Аркл. – Ой, ну разве не здорово? Мы снова банда! Сможем ходить в походы, устраивать пикники и…

– Заткнись! – крикнула Лэмб из-за изгороди.

– Спокойной ночи, Сеп, – прошептала Хэдли и ускользнула. Мак следовал за ней по пятам.

Сеп стоял под дождём и смотрел, как они уходят; их фигуры таяли в бледном пятне кухонного света, шум шагов быстро покинул пределы досягаемости его ушей.