Он знал, что капитан Устинов получил после того рейса назначение на теплоход «Федор Шаляпин», который зафрахтовала на полгода австралийская фирма «Чартер превел компани лайнз», организующая из Сиднея круизы по Юго-Восточной Азии и островам Южных морей: Сингапур, Гонконг, Манила, Фиджи, Таити… Такие далекие и экзотические земли.
Увидеться им не довелось. Когда Валентин Васильевич улетел из Одессы в Мельбурн, Владимир Ткаченко был отозван в Москву, где его прикрепили к следствию по делу Рауля и Биг Джона.
Теперь он вернулся домой…
Прикинув, что времени у него осталось немного, Владимир взял такси и поехал на кладбище.
В городе мертвых было пустынно.
Замедлив шаги, он свернул в аллею, которая вела к могиле Алисы, осторожно подошел к невысокой пирамидке с красной звездой на вершине и временной плите с именем Алисы. Там значились цифры «1956–1986» и слова: «Погибла за Родину».
Владимир положил букеты на плиту, молча постоял, опустив голову.
На память пришли любимые стихи Алисы. Она знала Гийома Аполлинера едва ли не наизусть, и в той, их счастливой студенческой жизни, нередко вдохновенно читала эти строки, которые и Владимир запомнил тогда на всю жизнь:
«И пешком ты уходишь домой, чтоб среди своих идолов спать.
Из Гвинеи они, с островов Океании. Ты их увидишь опять.
Каждый идол — Христос, только веры другой и другого обличья;
Боги смутной надежды, они не достигли величья.
Прощай же! Прощай!
Солнце с перерезанным горлом».
«Надо идти, — сказал он себе, — надо идти работать… Чтобы никто и никогда не посмел солнцу перерезать горло».
Подполковник Ткаченко вышел из кладбищенских ворот и пошел направо, намереваясь обогнуть ограду и по длинной лестнице спуститься к урезу моря.
Оказавшись у воды, Владимир направился вдоль пляжа в сторону порта, выше которого располагалось управление.
На пляже уже расположились курортники, народу было вдоволь, хотя и не так тесно: наступил сентябрь, детей у моря не было видно.
Владимир был уже у самого пирса, далеко протянувшегося от берега, когда увидел молодую художницу с мольбертом. Она стояла к нему спиной, и Ткаченко не видел, что стало целью ее внимания. Владимир не видел изображаемого на холсте.
Быстро загудело в порту. От пассажирского причала отошел теплоход, не разворачиваясь, медленно двинулся к выходу в море.
Владимир узнал «Калининград».
Он сделал несколько медленных шагов, уже совсем близко подошел к художнице.
Его шаги заставили ее оглянуться. Она увидела смущенного Владимира, улыбнулась ему и вернулась к работе.
Теплоход «Калининград» поравнялся с Воронцовским маяком на оконечности пирса. Еще немного — и весь его корпус выдвинулся в море.
Подполковник Ткаченко увидел, как девушка у мольберта, пристально смотревшая на белоснежный лайнер, подняла руку с кистью и нанесла на холст несколько быстрых и закрепляющих мгновение мазков.
