Яртур - [44]

– Это ты к чему, князь?

– К тому, что нам самим следует подсуетиться, княжич, чтобы не выйти перед богами и людьми кругом виноватыми.

Умно рассудил князь Волох, ничего не скажешь. Княжич Ратмир усмехнулся и обвел глазами стол, заставленный яствами. Посуда на этом столе была даже не серебряной, а золотой. Вряд ли все эти чаши и блюда принадлежали купцу, дом которого Волох снял под постой. Не того ранга человек купец Кипень, чтобы гостей с золота потчевать. Значит, вся эта роскошь из сундуков князя Волоха, который и в чужом доме развернулся во всю ширь своей темной души. И себерские бояре сидят за столом в дорогой парче, шитой золотом. Тоже, по всему видно, не бедные люди. И вряд ли они захотят вот так просто отдать свои богатства и земли безродным подручным Яртура. А такое вполне может случиться, если сын княгини Лады договорится с князем Родегастом. Выходит, не только Ратмиру этот мир встанет поперек горла, но и князю Волоху с его ближниками.

– Голос мне почудился вчера вечером в саду, – вздохнул Ратмир. – Не знаю, что думать.

– Какой еще голос? – покосился удивленно на гостя хозяин. Князю Волоху говорили между делом асские бояре, что младший брат Родегаста умом не блещет, но не до такой же степени!

– Мужской, – тупо произнес княжич. – Помянул Лелю и княгиню Ладу. Но когда я вбежал в беседку, там никого, кроме Златы, не было. Только лебедь плавал в пруду.

– Шемякич, – зло прошипел боярин, сидевший одесную Ратмира.

– И кто он, этот Шемякич? – вопросительно глянул княжич на соседа.

– Друд, – ответил тот.

– А друды действительно могут оборачиваться в птиц?

– Этот может, – твердо сказал Волох. – Боярин Ермень прав. Кроме Шемякича, некому.

– Выходит, не почудилось мне, – задумчиво проговорил Ратмир.

– Похоже, Яртур тоже ищет способ помириться с Родегастом? – скосил глаза на Волоха Ермень.

– Скорее, он пытается с помощью друдов спасти свою мать, – не согласился с боярином князь. – Мы должны помочь Родегасту и его ближникам избавиться от морока, который на них напустила княгиня Лада.

Ратмир пристально посмотрел на Волоха, словно искал у него ответа на вопрос, давно его мучивший. Однако князь Себерии был не настолько прост, чтобы вот так, сидя за столом, в чужом доме и в чужом городе, пускаться в откровенность. Конечно, Ратмир в качестве владыки Асгарда его устроил бы куда больше, чем Родегаст, но об этом княжич должен догадаться сам. И Ратмир, кажется, догадался, во всяком случае, он отвел глаза и залпом осушил кубок, чтобы скрыть смущение.

– Шемякич долго ждать не будет, – понизил голос почти до шепота боярин Ермень. – Как только он узнает, что Лада не в Асгарде, а в Расене, то обязательно постарается с ней встретиться. В усадьбе боярина Бутуя ведь тоже есть пруд?

– Есть, – кивнул головой Ратмир.

– Там мы и устроим засаду, – предложил Ермень.

– Не получится, – покачал головой Волох.

– Почему? – удивился Ратмир.

– Князь Родегаст не настолько прост, чтобы оставить Ладу без охраны. Можете мне поверить на слово – ее стерегут пуще глаза. Если мы сунемся в этот сад, нас просто перебьют как лазутчиков Яртура.

– И где же выход? – нахмурился Ратмир.

– Нужно опоить мечников Родегаста сон-травой, – подсказал Ермень.

– Это будет сделать не так-то просто, – покачал головой Волох.

– Даже княгине Турице? – наивно спросил Ратмир.

Волох засмеялся:

– Боюсь, что ее появление там насторожит княгиню Ладу. Дочь князя Ария на дух не выносит мою мать.

– Княгиня Турица пойдет к Бутую вместе с Златой и Лелей, – пожал плечами Ратмир. – А без ее догляда ни ты, князь, не отпустишь свою племянницу, ни я – свою жену.

– Есть возражения? – оглядел Волох притихших бояр. – Ну, значит, быть посему. Да поможет нам Велес, беры, в наших неустанных трудах на пользу своему племени.

Бутуй буквально с ног сбился, стараясь устроить княгиню Ладу со всеми удобствами. Кроме всего прочего, следовало еще позаботиться и об охране. Ибо боярин очень хорошо понимал, что любая неожиданность чревата для него тяжкими последствиями. Князь Родегаст не простит своему ближнику провала столь важного для всей Асии дела. Речь шла о войне и мире, и ставки в этой игре были слишком высоки. Княгиня Лада, надо отдать ей должное, хлопоты боярина Бутуя принимала с благодарностью и не выставляла ему завышенных требований. Видимо, месяцы, проведенные в заточении, сделали ее более покладистой по части удобств. Куда больше сил у боярина отнимали мечники, коих следовало разместить так, чтобы они не слишком бросались в глаза княгине Ладе и расенским обывателям. Бутую пришлось нарядить часть присланных Родегастом людей конюхами, садовниками и просто прислугой, а свою челядь отправить в загородную усадьбу.

– Боятся холопы уезжать из города, – выразил робкий протест приказный Глузд, глядя при этом на князя преданными глазами. – Слух по Торгу идет, что прошлой ночью над усадьбой боярина Бренко видели грифона. А ведь та усадьба аккурат рядом с нашей расположена.

Боярина Бренко Бутуй терпеть не мог. Мало того что дурак, так еще и дурак активный, вечно попадающий в какие-то истории по причине пристрастия к черной магии. Магии его обучили парсы. Один из этих учителей и по сию пору живет в усадьбе Бренко, пугая окрестных смердов своими причудами.