Ярость неба - [35]

Ястреб сделал несколько шагов назад и сказал в переговорное устройство:

– Несите сюда Борца! Дьяк и Фея, тащите сухие сосновые ветки. И побольше!

Через несколько минут во внутренней пещере было оборудовано укрытие. По ее краям, как факелы, положили три спецназовских фонаря. А в центре загорелся яркий костер. Блики пламени скупо освещали пространство пещеры, словно здесь, у горящих смоляных веток, собрались после удачной охоты представители храброго древнего племени. Будто у них есть время обсудить то, что произошло сегодня во время промысла.

Однако времени у них не было совсем. Быстрыми проверенными движениями Оксана распаковала пластиковый кейс с медикаментами, а Ястреб, подойдя к лежащему Борцу, с легкостью практикующего врача протер руки спиртом.

– Дьяк, свет! – скомандовал Ястреб и тут же, помимо яркого, но колеблющегося света подземного костра получил направленное свечение двух электрических фонарей. – Как ты? – спросил Ястреб, разрезая десантным ножом залитый кровью комбинезон Борца. – Держись, браток.

– Я держусь, – глухо ответил раненый.

Его лицо выглядело мертвенно-бледным. Это было заметно даже при таком скудном освещении.

Ястреб снял окровавленные лохмотья и внимательно осмотрел рану.

– Ничего страшного, браток. У тебя, похоже, просто касательное. Терпи, сейчас я ее обработаю.

Произнося ободряющие фразы, Ястреб открыл кейс и достал металлический бокс с хирургическими инструментами. Он пытался бороться за жизнь прапорщика Морячкова до последнего, но видел, что надежды на благополучный исход немного. Слепая пуля раздробила не только правое легкое. Похоже, что началось внутреннее кровоизлияние. Здесь полевая хирургия была почти бессильна. Но Ястреб дал себе слово сделать все, что в его силах. Благо они еще у него оставались.

Оксана приготовила хирургические инструменты.

Борца положили на возвышение, которое образовывал плоский валун метра два в длину. Поверхность валуна покрыли двумя плащ-палатками. Ястреб засучил рукава, обильно протер руки спиртом, натянул резиновые перчатки, а на лицо – марлевую повязку. То же самое сделала и Оксана. Потом он подошел к боксу с инструментами и замер на мгновение, собираясь с духом.

Ястреб поставил себе целью только вытащить пулю, на большее он не рассчитывал. Все-таки он дилетант, причем с весьма скромным опытом полевой хирургии. А без настоящих профессиональных медицинских знаний, рентгена и серьезного оборудования установить характер внутренних повреждений у Борца почти невозможно. Иными словами, невозможно составить и надлежащую схему лечения. Наобум он этого, конечно, сделать не в состоянии. Шансов, конечно, мало. Но... надо постараться до последнего!

– Фея, укол! – тихо сказал Ястреб.

– Командир, я прошу тебя, это бесполезно, – пробормотал Борец, с трудом произнося слова. – Вы меня все равно не вытащите... не сумеете...

– Держись, парень, – так же тихо произнес Ястреб.

Дождавшись, пока Оксана сделает укол, он взял скальпель и склонился над раненым. Пуля находилась достаточно близко, но сидела, видимо, крайне неудобно – как бы наискось. Местная анестезия, которую они только и могли здесь использовать, конечно, не спасала от боли. А из раны все время сочилась кровь. Она стекала на бинты тонкой, еле заметной капелью, но и этого хватило бы на то, чтобы оперируемый в течение нескольких часов потерял последние силы.

Ястреб осторожно коснулся лезвием раны, разводя ее края в стороны, чтобы постараться нащупать инструментом край пули. Борец, повернув голову, тихо застонал. Было непонятно – от манипуляций Ястреба или оттого, что он, кажется, уже начал терять ощущение реальности.

Через две минуты, когда Ястреб смог ухватить пинцетом основание пули и потянуть ее на себя, вынимая из узкой кровавой раны, Борец громко вскрикнул.

– Терпи, терпи, браток, – часто повторял Ястреб, выбросив окровавленную пулю.

– Его надо зашивать. – Оксана протерла лоб раненого, откуда обильно струились крупные капли пота. – Бинтовать тут бесполезно, кровь только пойдет сильнее.

– Ты права, Фея. – Ястреб говорил сквозь марлевую повязку, отчего его голос казался глухим. – Только мне нужна твоя помощь. Ты в состоянии ассистировать?

– Я три месяца проработала в полевом госпитале под Ведено. – Оксана сузила глаза. – Не бойся, командир. В обморок не упаду. Приходилось, например, участвовать в ампутациях. А это будет покруче, чем зашивать рану...

– Меньше слов, больше дела. Нить и иглу!

Борец уже был без сознания, когда Ястреб начал осторожно сшивать края раны.

Через десять минут операция была закончена. Ястреб был не в состоянии сразу и безапелляционно заявить, что все удалось, – время покажет. Он отошел в сторону, стянул с рук окровавленные перчатки, снял марлевую повязку и сел на каменный выступ.

Бокс, Бабай и Дьяк стояли вокруг. Они сохраняли совершенное безмолвие, но явно ждали какой-то команды – никто из них не знал, что делать дальше. Ведь Ястреб пока не сказал ровным счетом ничего. Значит, нужно просто ждать.

Оксана не отходила от Морячкова, вытирала ему пот со лба, прислушивалась к дыханию Борца.

Ястреб внимательно посмотрел на десантников, медленно переводя взгляд с одного лица на другое. Потом спросил: