Ярость льва - [44]

– Давайте лучше наверх, к отелю, – сказала Энн.

Они двинулись в гору, впереди Фиона, сзади опирающийся на трость Хэмиш Грант. Де Бомон что-то прокричал, и матрос, охранявший катер, выбежал на палубу, вскинул ружье и выстрелил. Пуля расколола одну из досок двери сарая.

Энн почувствовала привкус крови на губах и резкую боль в груди. Она ухватилась за руку старика Гранта. Мокрый дерн скользил у нее под ногами. Наконец они выбрались на террасу и вошли на крыльцо.

Фиона распахнула дверь. Бар был пуст. В камине едва теплился огонек. Тишина была такой, что Энн могла слышать биение своего сердца. Хэмиш Грант перевел дыхание, опершись о стойку, и крикнул:

– Оуэн! Оуэн Морган! Где ты?

Тихий голос сзади неожиданно произнес:

– Его здесь нет.

Энн обернулась и увидела спокойное лицо Жюльетт Венсан:

– Ради Бога, Жюльетт, где он? Что случилось?

– Я думаю, вам не стоило приходить сюда, мадам. – Жюльетт вынула из кармана револьвер. – А теперь мы все вместе тихо подождем графа де Бомона.

И в тот же миг Джагбир рванулся вперед. Из его груди вырвался гуркский боевой клич. Острое как бритва лезвие «курки» сверкнуло в его руке, со свистом разрезая воздух.

Жюльетт Венсан дважды успела нажать на спусковой крючок, прежде чем Джагбир повалил ее на пол. Пули впивались в его тело. Третья пуля настигла его, когда между ними не было и ярда. Тяжелое лезвие опустилось, раскроив горло Жюльетт от уха до уха. Джагбир упал на нее и замер. И после смерти его рука все так же крепко сжимала рукоять «курки».

Фиона закричала. В этот момент дверь открылась. Хэмиш Грант обернулся, выхватил пистолет и прицелился в темную бесформенную тень, заслонившую дверной проем. Это был де Бомон.

За спиной генерала раздался звон выбитого стекла, и ружейный ствол чувствительно ткнул его в спину.

– Генерал, будьте благоразумны. Бросьте пистолет, – сказал Марсель.

Хэмиш Грант замер в замешательстве, но было уже поздно. Де Бомон подошел к нему и, разжав пальцы его рук, отобрал оружие.

– Надеюсь, теперь, дружище, вы будете благоразумнее?

15. «Флер де Лис»

Корпус яхты мягко рассекал воду. В рулевой рубке Меллори внимательно изучал разложенные на столе карты. За его спиной штурвальное колесо щелкнуло и повернулось, компенсируя уклонение от курса. Автопилот работал четко.

В ящиках стола Меллори обнаружил набор подробнейших адмиралтейских карт. Дверь в салон отворилась, и на пороге показался Рауль Гийон в желтой штормовке. В каждой руке он держал по большой кружке с дымящимся кофе.

– Никак?

Меллори взглянул на часы:

– Скоро двенадцать. Осталось немного. Скорость больше пятнадцати узлов.

– Я только что на камбузе слушал прогноз погоды. Ничего хорошего. Ветер усиливается, туман в прибрежной полосе.

– Уже входим в туман.

Меллори отпил кофе. Гийон поглядел в окно. Впереди стеной стояла влажная, непроглядная пелена. Низкие свинцовые тучи нависали над водой. На северо-западе на гребнях волн уже вскипали пенные барашки.

– Как думаешь, насколько мы отстаем от «Л'Алуэтт»?

Меллори пожал плечами.

– В подводном положении ее скорость вдвое меньше нашей. Вероятнее всего, мы уже где-то рядом. – Он снова склонился над картой: – В прибрежной полосе у Иль де Йо она должна будет всплыть, чтобы войти в устье протоки, которая вытекает из плавней.

– А какая там глубина?

Меллори черкнул карандашом по карте.

– Четыре-пять саженей. Тут написано: «Сильные переменные приливно-отливные течения. Точных данных не имеется». Я знаю, что это может означать. Сегодня там песчаная отмель, а завтра шесть саженей глубины. Обычная история.

– Но мы-то сможем войти на яхте?

– Думаю, да. Правда, недалеко, но до центрального острова, где находится коттедж, должны дойти. Вот он обозначен на карте. Полмили от береговой черты.

Гийон выпрямился и скривил губы в неподражаемой кривой улыбочке:

– Похоже, там будет интересно.

– Можешь быть уверен.

Сырая мгла окутала яхту, скрадывая все звуки. Меллори встал к штурвалу и снизил скорость до десяти узлов. Через полчаса они наконец вышли из полосы тумана и в полумиле справа по борту увидели очертания Пуант дю Шато. Ближе к берегу показалась цепочка утесов и крошечных островков, тянущихся вдоль побережья по направлению к горбатой громаде Иль де Йо, едва различимой вдали.

Меллори передал штурвал Гийону, а сам вернулся к карте. Через минуту он выпрямился, глаза его странно блестели:

– Мы можем наверстать время, но придется рискнуть. «Л'Алуэтт» будет подходить к острову со стороны моря, у них нет другого выхода. А с этой стороны есть еще один проход, между островом и рифом. Три сажени.

– Мы распорем себе днище, – сказал Гийон.

Меллори пожал плечами:

– Это яхта де Бомона, а не моя.

Гийон усмехнулся:

– Ну тогда становись к штурвалу сам.

Меллори скорректировал курс, и молодой француз исчез за дверью салона. Через какое-то время он снова вошел, держа в руках два спасательных жилета.

– Когда я был совсем маленьким, одна цыганка нагадала моей матери, что я всю жизнь должен остерегаться воды. Глупое суеверие, но бретанскую натуру не переделать. Я бы не хотел, чтобы цыганка оказалась права.

Меллори снова включил автопилот, надел жилет и вернулся к штурвалу. Они шли в узком проливе между островом и рифом. Волны бились о борт, покачивая яхту. Дождь барабанил в оконное стекло, окутывал пеленой брызг каждый твердый предмет за окном, смягчая очертания и придавая оттенок неправдоподобия окружающему пейзажу.