1. Штормовое предупреждение
Сетка перископа на мгновение затуманилась, залитая зеленой морской водой, но как только его верхняя часть вспорола морскую гладь и вышла на поверхность, маленькое грязноватое грузовое судно замаячило в фокусе с поразительной четкостью. Лейтенант Фенелон, задержав дыхание, прирос к перископу. Сзади раздался голос Жако:
– Это «Конторо»?
Фенелон кивнул:
– Не более чем в пятистах ярдах отсюда.
Жако выплюнул окурок и раздавил его каблуком.
– Дай-ка взглянуть.
Фенелон отступил назад с ощущением неприятного холодка в животе. В свои двадцать шесть лет ничего подобного прежде он не видел, на что похожа война, знал только по рассказам. Поборов подкатывающую к горлу тошноту, он провел ладонью по глазам.
Жако пробурчал что-то и обернулся. Это был крупный, жутковатого вида человек, заросший трехдневной щетиной. Безобразный шрам пересекал его правую щеку.
– Идут точно по времени. Очень мило с их стороны.
Фенелон снова взглянул в перископ. Силуэт «Конторо» медленно продвигался вправо, пересекая тонкие черные риски, нанесенные на стекло окуляра. В горле пересохло. Им уже начало овладевать особое чувство, сравнимое с тем, которое охватывает охотника, когда добыча близка.
– Одна торпеда, – пробормотал он. – Это все, что потребуется.
Жако внимательно наблюдал за ним с ехидной улыбкой на лице:
– Знать бы еще, куда прицелиться...
– Поглядим...
По переговорному устройству Фенелон передал в рубку управления:
– Курс – сто пять, приготовиться к всплытию.
С легким скрежетом перископ ушел в свое гнездо, и в тот же миг раздался сигнал тревоги. Жако обернулся, отер пот с лица и вынул из кармана «люгер». Затем движением бывалого человека снял пистолет с предохранителя, бегло осмотрел и сунул обратно в карман – в этом движении была какая-то своя суровая законченность.
Жако снова закурил, а когда поднял глаза, улыбки на лице уже не было.
* * *
В рулевой рубке «Конторо» первый офицер Жанвье, зевнув, склонился над картой, что-то быстро подсчитал и бросил карандаш. Из предварительных расчетов следовало, что судно находится примерно в сорока милях западнее Ашант. Прогноз погоды ничего хорошего не предвещал. Штормовое предупреждение о ветре распространялось на район от Роколла до Шэннона, Соули Финистьер.
Но сейчас стояло полное безветрие, и судно слегка покачивало на огромных пологих валах. Жанвье чувствовал сильную усталость, его глаза слипались от недосыпания. Уроженец Прованса, он так и не смог привыкнуть к холодным северным морям: всякий раз его пробирала дрожь, когда он вглядывался в серую рассветную мглу.
Дверь в рулевую рубку со скрипом открылась, и в проеме показался стюард с дымящимися чашками кофе. Одну из них взял Жанвье, другую рулевой, и пока он пил, стюард подменил его у штурвала. Жанвье открыл дверь и вышел на капитанский мостик. Он пил кофе и вдыхал холодный утренний воздух, чувствуя себя значительно бодрее. После Бискайского залива их всех ждал долгий солнечный путь на юг, к Мадейре и островам Зеленого Мыса. Он выплеснул остатки кофе за борт и повернулся, чтобы уйти.
В сотне ярдов по правому борту что-то резко плеснуло в маслянистой воде. Вскипела пена, и на поверхность вырвалась подводная лодка, похожая на допотопного монстра. Жанвье замер на мостике. В это время люк боевой рубки открылся, и из него вышел молодой офицер в форменной фуражке в сопровождении матроса, немедленно поднявшего над головой небольшой вымпел. На фоне серых облаков отчетливо затрепетали красный, белый и синий цвета французского триколора.
На мостик из рулевой рубки вышел стюард:
– Что это такое, сэр?
Жанвье поморщился:
– Бог знает... Вызови капитана.
Появился еще один матрос – с сигнальным фонарем. Подводная лодка подошла ближе, расстояние между судами уменьшилось. Замигал фонарь.
Как и всякий офицер резерва, Жанвье был знаком с азбукой Морзе. Сдвинув брови, он внимательно вглядывался в мигающий вдали огонек, затем нырнул в рулевую рубку и, сняв с крюка свой фонарь, тут же вернулся на мостик. Сигнал с лодки повторился. «Вас понял», – ответил Жанвье. На мостике появился капитан Дюкло. Следом за ним шел старшина-рулевой.
Анри Дюкло было около пятидесяти. После тридцати лет, проведенных в море, причем пять из них в качестве капитана корвета Свободного французского флота, удивить его казалось делом безнадежным.
– Что тут у вас? – спросил он недовольно.
– Два раза передали один и тот же сигнал, – доложил Жанвье. – «Ложитесь в дрейф. Иду на сближение».
– А вы что ответили?
– "Вас понял".
Дюкло спустился в рулевую рубку и вернулся с биноклем. Какое-то время внимательно всматривался в подводную лодку, затем проворчал:
– Судя по форме, французская. Но для подводной лодки маловата.
Он передал бинокль старшине-рулевому.
– Что скажешь?
Пожилой старшина, помедлив, кивнул:
– Это «Л'Алуэтт». Я видел ее в прошлом году в Оране на учениях. Бывшая немецкая подводная лодка, экспериментальный образец, немцы сделали ее в самом конце войны. Теперь наша.
– Ну, теперь мы знаем, кто они такие, – сказал Дюкло. – Неплохо бы выяснить, какого черта они от нас хотят.
Он повернулся к Жанвье:
– Спроси, что им нужно.
![Будни контрразведчика [иллюстрации]](/storage/book-covers/c2/c2a004fe8bf379ad9e00381bb3966b9dd3601c4c.jpg)
