Ярость льва - [32]

– Конечно, может, моего приятеля и устроила бы бутылочка в качестве извинения. – Он кивнул. – Да, бутылки шампанского вполне бы хватило.

– Рад услужить, – спокойно сказал Меллори.

Он протянул руку к бутылке и, взяв ее за горлышко, с размаха ударил француза по голове.

Бутылка разлетелась вдребезги. Энн закричала. Жако зашатался и опустился на одно колено. Меллори схватил стул, размахнулся и с треском опустил его на голову француза. Тот захрипел и начал валиться на пол, а Меллори вновь и вновь с размаха бил сломанным стулом по голове, пока не разнес его в щепки. Потом отбросил обломки в сторону и перевел дух.

Медленно, ползком Жако добрался до стойки, подтянулся, ухватившись за ее край, и встал на ноги. Секунду он постоял, держась за стойку, затем повернулся к Меллори, отирая рукавом кровь с лица. Вдруг он словно преобразился, наливаясь яростью, пригнул голову и, как раненый бык, ринулся вперед, сжав кулаки.

В последний момент Меллори успел уйти в сторону и, когда француз пронесся мимо, ребром ладони резко рубанул его по почкам.

Это был классический прием каратэ. С хриплым воем Жако опустился на пол и некоторое время неподвижно стоял на четвереньках, пуская слюни, как животное. Потом с большим трудом встал на ноги, подался вперед, но от нового сокрушительного удара ногой грузно упал, повернулся и затих.

В наступившей тишине де Бомон медленно сошел по ступеням, подошел к Жако, опустился на колени и осмотрел его. Потом взглянул снизу вверх на Меллори:

– А вы жестокий человек, полковник.

– Приходится. Вы могли все предотвратить. Почему же не сделали этого?

Не дожидаясь ответа, Меллори повернулся и пошел к своему столику.

– Я думаю, на сегодня довольно. Может быть, пойдем?

Лицо Хэмиша Гранта было бледно, ноздри раздувались:

– Знаешь, Нил, думаю, сейчас очень кстати выпить. Дома у меня есть кое-что специально для тебя. Божественный виски. Настолько ирландский, что даже отдает торфом. Я хочу, чтобы ты оценил его.

Энн вся дрожала. Когда они шли к дверям, Меллори ободряюще сжал ее руку. Де Бомон преградил им дорогу:

– Один момент, генерал. Пожалуйста, примите мои глубокие извинения. Временами на Жако что-то находит, и он словно с цепи срывается, особенно когда выпьет.

– Не стоит. Думаю, инцидент исчерпан самым подходящим образом.

Де Бомон все стоял с застывшей улыбкой на лице, потом круто повернулся, и они наконец вышли. Фиона села за руль, Гийон уселся рядом на переднее сиденье, а генерал и Энн забрались назад. Меллори хлопнул дверцей и нагнулся к открытому окну.

– Если вы не против, генерал, я бы с удовольствием выпил этот виски в другой раз. Простите, слишком много впечатлений за один вечер.

Энн резко вскинула голову, но он тут же отвернулся и, не давая им возразить, стал спускаться по склону к причалу. Еще через секунду фыркнул мотор, и пикап тронулся.

Отлогая тропинка выходила прямо на песчаный пляж. Песок и галька блестели под луной, только плеск воды нарушал ночную тишину. Меллори присел на валун и закурил, унимая легкую дрожь в пальцах. Он глубоко затянулся, чувствуя, как дым заполняет легкие, и медленно выдохнул. Сзади голос Энн спросил:

– Ты ведь всегда доводишь дело до конца, да?

– Ты о чем?

– По-моему, мы уже говорили об этом.

Она прижалась к нему, что-то шепча, жадно приникла губами к его рту, вытесняя собой все посторонние мысли из его головы. Меллори обнял ее и осторожно опустил на мягкий песок.

11. Укромный уголок

Ветер крепчал, на гребнях волн появились белые барашки, и, когда шлюпку разворачивало бортом к волне, брызги перелетали через борт. Гийон встал посредине, стараясь разместить вес тела точно по центру, и начал собираться. Толстый свитер и бушлат защищали его от пронизывающего ветра, на шее болтался морской бинокль. Перед ним, на дне шлюпки, лежал один из подводных скутеров.

Меллори сидел на корме, облачившись в черный подводный костюм, и пристегивал акваланг. Приливное течение разворачивало шлюпку и сносило ее к скалам, поэтому пришлось ненадолго включить мотор, чтобы компенсировать снос. Было около полуночи. На почти безоблачном небе сияли звезды, лунная дорожка серебрилась на волнах. Мощный вал поднял шлюпку и плавно понес к огромному, выступающему из воды утесу, крайней западной оконечности острова. Меллори снова запустил мотор.

Шлюпка замерла на мгновение и рванулась вперед. Они немного покружились на месте, борясь с течением, и Гийон ругался всякий раз, когда волна хлестала через борт. Наконец нашли место поспокойнее. Вдалеке на фоне неба угадывались очертания замка на острове Сен-Пьер. Ветер приглушал и сносил в сторону шум мотора. Огромный риф между островами в лунном свете выглядел совсем безобидно, волны лениво перекатывались через скалы, время от времени взрываясь фонтанами белой пены, похожей на тонкое кружево.

Меллори провел лодку в срединный проход, и они шли по его спокойным водам до того места, где морская гладь вскипала над черным оскалом утесов. Он выключил мотор, и шлюпка замедлила ход.

Отлогий скальный склон порос водорослями. Гийон забросил в расщелину «кошку» с фалинем, подтянул шлюпку и посмотрел на Сен-Пьер в бинокль: