— Матчин ведь не показал ничего выдающегося.
— Ваше Императорское Величество, со всем уважением, чего именно Вы ожидали? Реки крови и оторванные конечности?
— Возможно, более выразительного выступления, — задумчиво сказал император.
— Как поединок с Дмитрием Хованским?
— Геннадий Сергеевич, вы меня убедили, — сказал правитель, не желая спорить. — Чествование участников и победителя пройдёт, как и планировалось, через шесть дней в моей северной резиденции.
Ректор МИБИ почтительно кивнул и удалился. Когда все посторонние оставили императорскую семью, к отцу шагнул сын. Пятнадцатилетний Николай был одет в полувоенный китель тёмно-синего цвета. Невысокий парень не обладал крепким телосложением и внешне очень походил на отца. От матери ему достался только тёмный, почти чёрный цвет волос и голубые глаза.
— Отец, скажи, я видел, что на турнире все хотели победить. Князь Аристарх Николаевич, говорил, что не отдаст победу никому. Если все очень старались, почему победил человек, не входящий ни в один род? У него столько денег, что он смог всех подкупить? А если нет, можно ли считать эту победу выдающимся достижением?
Иван Николаевич задумался над словами сына. Если бы он услышал эту историю от другого, а не присутствовал лично, то он бы согласился. Победить, не затратив много сил…
— Ваше Величество, — мысли императора были прерваны появившемся охранником. — Машина подана.
— Едем, — коротко велел он, решив, что подумает об этом на досуге.
Тем временем в соседнем, более просторном шатре дождь пережидал князь Дашков, Георгий Игнатьевич. Пожилой мужчина, недавно отпраздновавший юбилей, семьдесят лет. Из-за осложнения болезни он с трудом ходил, опираясь на трость. А малая подвижность сказалась набором лишнего веса и серьёзными проблемами с сердцем. Несмотря на всё это, он продолжал управлять огромным родом, не спеша передавать бразды правления сыновьям. Сидя на стуле, он держал руки на чёрной трости с пожелтевшей рукоятью из слоновой кости. Смотрел исподлобья на сыновей.
— Я вижу большой потенциал, — сказал Иннокентий Павлович Коробов, мастер рода, работающий в МИБИ. — Приставка самый молодой прозвучит ещё раз, когда он станет великим мастером к тридцати годам.
— Матчины предлагали нам союз, — сказал старший сын. — Но ты, отец, повёл себя, как всегда. Не хочу ёлку на опушке, хочу весь лес, и ещё вон ту реку. А они тем временем договариваются с Великим князем Константином. Разумовские пусть и не враждуют с Орловыми, но ради такого с радостью поприжмут младшего брата. И порты с выходом в чёрное море станут отличным подарком. После этого мы можем смело закрывать это убыточное направление.
Старик перевёл взгляд на среднего сына.
— Я бы только из принципа ушёл к Разумовским, — высказался тот. — Даже если они запросят столько же, сколько и ты. И они получат международную компанию наёмников, входящую в первую семёрку по силе. Не на седьмом месте, если что.
— Что предлагаете? — тяжёлым старческим голосом спросил князь.
— Форсировать события, — сказал старший сын. — И переговоры вести конструктивно, а не ставить условия. Через шесть дней в северную резиденцию правителя пусть едет Павел. Сошлись на состояние здоровья. Предоставь право решать ему.
Минуту глава рода думал, глядя на сыновей.
— Хорошо, — согласился старик. — Пусть будет, по-вашему.
У входа в шатёр показалась высокая красивая девушка. Короткие каштановые волосы намокли от дождя и прилипли к лицу и шее. Она оглядела помещение, выглядывая кого-то, но не увидев, исчезла так же неожиданно, как и появилась. К этому времени толпа зрителей постепенно покидала трибуны и полигон, плотным потоком двигаясь в сторону академии. Девушка же, как рыба в реке скользила в толпе, ныряя от одного шатра к другому. Если бы все поголовно не носили одинаковые оранжевые дождевики, она бы легко нашла и Тасю, и Кузю. Она улыбнулась, подумав, что эти имена даже звучат одинаково.
Уловив знакомый голос у очередного небольшого шатра, она остановилась, заглянула внутрь. Таисия, сбросив оранжевый капюшон на плечи, беседовала с одним из заместителей ректора.
— Только что уехали, — говорила Тася. — Прямо по полигону к западным воротам.
— Гора с плеч, — кивнул мужчина в дорогом, мокром костюме. Промок он так, словно стоял под косым дождём, держа в руках небольшой зонт.
— Всё, дальше без меня, — добавила Тася. — Телевизионщиков гнать не надо, они сами разбегаются.
— Хорошо, спасибо, что помогли.
Тася заметила промокшую девушку и подошла. Достала из кармана ещё не распечатанный дождевик.
— Ты как умудрилась промокнуть? И полотенца под рукой нет, — она поморщилась. — Поэтому как только вернёшься в общежитие — сразу в душ. Если что, я тебе позвоню. Что ты вздыхаешь? Хочешь с нами? — на лице Таси появилась хитрая улыбка.
— Нет, нет, — Алёна быстро замотала головой, разбрасывая капельки воды с мокрых волос. — А где Кузя? Я его потеряла. Он просто растворился в толпе.
— Пойдём, подождём его на дорожке. Он отнял у кого-то телефон и звонил пару минут назад.
— Тогда хорошо, — Алёна улыбнулась и вновь посерьёзнела. — Этот Орлов су… недостойный сын, — быстро поправилась она, поймав взгляд всё ещё стоявшего недалеко заместителя ректора, — решил драться нечестно. Почему мастер Корицкий не вмешался? Он же был совсем рядом.
