— Да, я тоже подумал, что надо как-то усиливать кинетическую броню.
— Попробуй опустошить собственное «море», — посоветовал он. — Если вода не движется, любой пруд превращается в болото.
Мы ещё минут двадцать разговаривали по поводу кинетической брони. Доктор предлагал придумать какую-нибудь техники, которая быстро и действенно доведёт меня до истощения. И практиковать её до тех пор, пока не исчезнет перекос. И даже пошутил, что это будет сродни поднятию на вторую ступень мастерства и познанию собственной силы.
К этому времени в шатёр потянулись участники. Услышал я и низкий голос Кеши, высмеивающий кого-то. Как оказалась перепалка шла с Еникеевыми. С мастером тридцати лет, что проиграл позавчера и с его друзьями. Аюкай в словесных баталиях не участвовал, задумчиво сидя перед тёмным большим экраном. Чуть дальше устроились представители княжеского рода Дашковых. Мастер второй ступени, Иван Васильевич, коротко стриженный мужчина в комбинезоне серого защитного цвета. Он беседовал с Коробовым Иннокентием, мастером рода, работающим в МИБИ. По сути, Коробов вербовал в род талантливых и одарённых, присматривал за теми, кто поступал в институт от рода и обучал Ольгу Никитину. Последний факт вызывал жуткую зависть и изжогу у других студентов.
— Приветствую, — я уселся на стул недалеко от Аюкая.
— Кузьма, — сказал он, бросив короткий взгляд.
Немного помолчали.
— Прости, что задел, — сказал он. — И что на женщину твою засматривался.
Я удивлённо посмотрел на него, даже не нашёл, что сразу ответить. Разборки позади резко стихли. Обернувшись, увидел, как мимо мужчин проскочила девушка лет шестнадцати в светлом платье. К головному убору сзади крепился лёгкий платок, развивающийся, когда она быстро шагала. Мужчины проводили её взглядами. Добежав до Аюкая, она протянула ему пластиковую бутылку со специальным клапаном на крышке. Приветливо кивнула мне и умчалась.
— Прелестная девушка, — задумчиво протянул я.
— Дочь моя, — сказал Аюкай. — Уговорила деда, чтобы взял с собой. Мне было шестнадцать, когда женился. По договорённости между семьями.
— В столице учится? — спросил я.
— У нас дома хорошие школы. Но институт столичный ей понравился. В следующем году поступать сюда собралась. Характер у неё в мать, если решила, из дома сбежит, но своего добьётся.
— Ну так дело хорошее. Здесь и людей разных полно, иностранцев понаехало. Преподаватели толковые. Главное, чтобы стремление было учиться. Если поступит, а меня к тому времени не выгонят, — я рассмеялся, — присмотрю, чтобы не обижали.
— Надо смотреть, чтобы она никого не обижала, — Аюкай тоже рассмеялся, немного повеселел.
— Пойду Иннокентия успокою, — сказал я, встал. — А то расшумелся.
Помещение заполнялось быстро. Почему-то сегодня среди гостей было много серьёзных мастеров. Вон, вместе с Разумовскими пришёл мужчина лет под пятьдесят. Думаю, он довольно основательно продвинулся по пути становления великим мастером. Если дело дойдёт до серьёзной драки, то он в одиночку сможет вкатать в землю всех собравшихся здесь, разом. Такое чувство вызывал у меня только старик из рода Орловых, приезжавший, когда убили отца Таси. Только перспектив у того старика нет из-за возраста, а этот вполне может стать грандом.
— Ты чего с утра буянишь? — спросил я, подходя к Кеше. Посторонился немного, чтобы пропустить Разумовских. Сделал вид, что узнал только мужчину, который будет участвовать, а на остальных и не обратил внимания.
— Мы тут разговариваем об уважении, — прогудел здоровяк.
— Тебя как пустили? Ты же вчера проиграл, — сказал я, провожая взглядом удаляющихся Еникеевых. Они посчитали, что связываться с этим наглым типом себе дороже.
— Проиграл, — подтвердил он. — Но никто не гонит, да и изнутри смотреть интересней, чем с трибуны. Дождик там.
— Что, дождь начался?
— Гости в дорогих нарядах мокнут, — он кивнул. — Планируешь сегодня победить? Этот Орлов силён…
— Естественно, я силён, — со стороны входа к нам шёл Роман. — И уж точно не такой слабак, как ты, чтобы так позорно проиграть. Ты ж за весь бой ни разу не попал по татарину.
— Не о тебе говорю, — отмахнулся Кеша. — О братце твоём двоюродном.
— Ты с кем в первом поединке дерёшься? — спросил я.
— С Дашковым, — Рома показал в их сторону. — Ты таблицу не смотрел? Потом, в полуфинале с тобой. Вот и посмотрим, кто сильнее.
— Ты Ивана попробуй выбить. Он тебя разделает за пару минут, — в голосе Кеши слышалась непоколебимая уверенность, что так оно и будет.
— Посмотрим, — спокойно ответил Рома и расплылся в ехидной улыбке. — У меня хотя бы шанс будет.
Со стороны выхода на арену появился ректор и незнакомый мне человек. Мужчина, лет шестьдесят, чёрный генеральский китель с золотым шитьём. Похожий носил начальник Таисии.
— Господа, — громко произнёс ректор, проходя к мониторам. — Сегодня решающая часть турнира. От мастеров требую уважения к сопернику и соблюдения правил. Присутствует император и важные иностранные гости. Поэтому никаких разрушений. Готовьтесь, погода портится, время поджимает.
Обведя всех взглядом, ректор и генерал ушли. Я вопросительно посмотрел на Кешу, но тот только пожал плечами, как бы говоря, что тоже ничего не понял. Минут через пять загорелись экраны, показывая полные трибуны и арену. Император как раз двигался по ряду, чтобы занять место в ложе. Гости на трибунах встречали его стоя. Из иностранных гостей я смог опознать только женщину, чьё лицо скрывала вуаль. Может, ещё крупный мужчина в ветровке и кепке, занявший место на самом краю ряда. Судя по картинке дождик начал переходить из лёгкой в среднюю стадию. Те, кто сидел на самых верхних рядах могли позволить себе открыть зонтики, остальные прятались под одинаковыми оранжевыми дождевиками, которые раздавали всем желающим. Заметил небольшие театральные бинокли в руках некоторых зрителей.