С трудом оторвав взгляд от девушки, поднял выше. За диваном стоял самый невзрачный китаец на свете. Чёрная куртка и штаны, белая рубашка. Рукава короткие, до середины предплечья.
— А… это… чего… — начал я.
Всё-таки женщина или девушка в красном платье привлекает внимание сразу и только к себе. Понадобилось несколько минут, чтобы заметить ещё гостей. Молодой индус, самой обычной наружности. Большой нос, тонкие губы, смуглая кожа, причёска напоминает ёжика. В соседнем с ним кресле ещё один парень, европеец. Волосы светлые непослушные, голубые глаза, лицо располагающее. Оба гостя одеты консервативно, костюм-тройка, только без галстука. Василий как-то объяснял, как отличить действительно дорогой костюм, от дешёвой, пусть и похожей пародии. Так вот, парни были явно не из бедных семей. Но на фоне девушки, меркли, как луна днём, на фоне солнца.
— И здрасте, — ещё раз поздоровался я.
— Привет, — первым нашёлся белобрысый. Говорил он на русском языке с акцентом, присущим англичанам.
— Доброго дня, — Индус поздоровался на английском.
— Ни хао, — произнесла девушка, встала, сложила руки в традиционном приветствии.
Всё-таки я схватился за косяк, чтобы не упасть. А у парней на креслах вытянулись лица, и они тут же подскочили.
Надо внести небольшую ремарку. Золотых фениксов на одежде могли носить только те, кто имел родство с Императором Цао. Если приводить аналогию, то это как главная ветвь княжеского рода Российской империи. То есть сам родственник императора и его первые наследники имели право на феникса, а вот внуки такой привилегии лишались. Вряд ли перед нами дочь Императора Цао, но как минимум племянница.
— Меня зовут Чжэнь, — сказала она на японском языке. — Я плохо говорю на русском.
Это понятно. Английский язык китайская аристократия не изучает. Я бы меньше удивился, если бы встречная собака заговорила на английском, нежели вот эта невысокая девушка сказала: «Hello» или что-то в этом роде.
— Кузьма, — сказал я, затем бросил взгляд на китайца, здорово изображающего вешалку или иной предмет мебели.
Короткий кивок со стороны Чжэнь. Я прошёл к столу, отодвинул стул, посмотрел на неё. Девушка, в свою очередь, вопросительно посмотрела на меня. Пришлось садиться первому. Гости последовали моему примеру.
— Так, друзья и… кхм… дамы, — сказал я на русском. — Это закрытый клуб, поэтому хотелось бы услышать, что вы здесь делаете?
Китаец за спиной девушки едва приоткрыл рот, но я не услышал ни звука. Почувствовал лишь едва заметный отголосок силы. «Переводчик, блин», — подумал я.
— Сколько стоит членский билет? — заинтересовался англичанин. — Или нужно выиграть какое-то особое соревнование? Поединок? Грэй. Кристофер Грэй, к вашим услугам.
— Значение слова на дверях знаете? — спросил я, пытаясь удобнее устроиться на стуле. — Клуб посвящён лени.
— О, тогда мне, пожалуй, в… совет директоров клуба, — улыбнулся Кристофер. — Папа всегда говорит, что я занимаюсь меньше, чем мои братья и даже меньше маленькой собачки по кличке Кортни.
— Твой отец жесток, — хмыкнул я.
— О, это ещё не самое плохое сравнение, — расплылся тот в улыбке, показывая белоснежные зубы.
— А Вы что думаете, госпожа Чжэнь? — перешёл я на японский. — Кстати, не услышал Вашей фамилии, простите мою грубость.
— Просто Чжэнь, — сказала она. — Не нужно лишней вежливости.
— Вежливость никогда не бывает «лишней», — не согласился я.
«Могла бы не светить этим платьем, если хочешь, чтобы к тебе проще относились, — подумал я. — Ну да, первое впечатление. Попробуй теперь забыть, что ты принцесса».
— Могу его снять, если смущает, — сказала она.
— Что снять?
— Платье. Мы спешили и не было времени переодеться.
— Не надо, — поднял я руки. С неё станется стянуть его прямо здесь. И китаец начнёт нас убивать. А драться с ним ой как не хочется. — Так что думаешь по поводу моего вопроса?
— Тот, кто ничего не делает, никем не станет, — коротко ответила она.
— Товарищ индус?
— Индра, — он коснулся ладонью груди.
С таким же успехом он мог назваться Шивой или именем другого божества. Так поступала почти половина всех встреченных мной мастеров из Индии. Согласен, имена у них бывают труднопроизносимые, иногда не с первого раза выговоришь, но традиция странная. Хотя есть шанс, один на миллион, что его действительно так зовут.
— Не буду говорить с тобой на английском, — сказал я. — Из уважения к госпоже Чжэнь. Если хотите вступить в клуб, ради всех богов. Поговорите с моим секретарём. Соломина Алёна, она скоро появится.
— Ученица, — сказал Кристофер. — Когда услышал о молодом мастере, изучающим укрепление тела, то сломя голову бросился в аэропорт. Бирмингем-Москва. Я тоже изучаю укрепление тела.
— Удивил, — признался я. Не слышал, чтобы кто-то ещё изучал это целенаправленно. — Как долго удерживаешь кинетическую броню.
— Недавно пересёк отметку в шесть часов. С большим трудом. Два дня лежал… — он пощёлкал пальцами, — распластл… палстл… пластом.
— Неплохо, — я покивал. — Один нюанс, семейными секретами ни с кем, кроме единственной ученицы, делиться не намерен. Других учеников не возьму. Мне некогда.
— Эм, — он ничуть не удивился и не обиделся. — Об этом ещё можно будет поговорить. Потом. Лекция, где мастер обещал научить по одному приёму за каждый час сдержания брони…
