«Ярмо» для жулика - [22]

Голова у него была перевязана, рука покоилась на повязке, левого глаза не было видно вообще, на шее красовался широкий рубец в десять сантиметров.

-  Под  беспредел  он  попал,- ответил за него Повар,- расскажи ему сам, Бугульма.

Бугульма затянулся сигаретой, выдохнул и поведал о злосчастном случае, происшедшем с ним:

-  В общем, по приезде я пошел к одной знакомой, встречался я с ней, баба красивая такая, в жизни ей не повезло, мужик у нее утонул, осталась одна с двумя детьми. Встречался с ней месяц до нашего отъезда, она учительницей в пятой школе работала на Ярославского. Так вот, пришел я к ней с цветами, как положено, уважал я ее, ну и, как вам сказать, не было между нами ничего еще. Ну, короче, прикатил я к ней на хату, она снимала комнату на Седьмой Фонтанке в частном доме, вошел, а там двое молодых, лет по двадцать, один ее валил на стол, другой загонял детей в угол и кричал, чтоб не дергались. Я впрягся, но силы неравные, они меня сильно избили, я аж в штаны намочил. А ее трахнули на глазах у детей и у меня, я был не в силах ни ногой, ни рукой пошевелить. После их ухода, часа через четыре, хозяйка пришла, она в гостях была, нашла тачку, и меня на хату отвезли. Три дня я валялся, после еле-еле вышел и на такси до школы поехал. В глазах все стоял ее образ, я постоянно вспоминал, как она съежилась и закрыла лицо руками. Ну, доехав до школы, я узнал, что она на следующий день после этого случая не пришла на работу, а через день уволилась и уехала с детьми, а куда - никто не знает. Я понял, что она просто не может меня видеть после унижения, которому подверглась на моих глазах. А вчера я узнал, что эти парни - сынки крупных шишек, у одного в обкоме папаша, а у другого то ли в прокуратуре, то ли где еще в этом роде. Короче, одному она понравилась, и они увязались за ней. Эти змееныши, сами знаете, холеные, самолюбивые и, когда что не по-ихнему... В общем, внагляк взяли.

-  Да,- сказал Юра,- с этими тяжело придется, если что, перевернут весь город, а найдут нас, хорошо, если тюрьма, хотя до этого, думаю, дожить не дадут, а если дотянем до суда, то калеками на всю жизнь останемся.

-  Верно,- поддержал его Повар,- они хлеще блатных. Блатных хоть нет-нет, да за беспредел можно заставить отвечать, а этим все дозволено.

Илья послушал немного и спросил:

-  Слышь, Бугульма, а где они обитают, не знаешь?

-  На Ильичевке, там дача у них, сегодня вся шушера там собирается, сынки, дочки.  Ну и подхалимы всякие.

-  Мужики! Я предлагаю вот что! Пусть Бугульма сваливает из города на пару годиков, да, Бугульма, онa знала твою фамилию, адрес?

-  Нет, не спрашивала, а я не говорил.

-  Тогда отлично. Свалишь из города сегодня же. Если нас начнут искать, то только через тебя, а тебя через нее. Она, к счастью, о тебе ничего не знает. Ты свалишь, а мы уделаем их и тоже потеряемся на год-другой, а там замнется. Поищут да перестанут.

-  У тебя ж семья,- сказал Повар.

-  А что семья, денег у Сары больше ста штук. Хата есть, выкрутится как-нибудь. Да и...

-  Нет, Илюха, мы с Юрой поедем, а ты возьмешь билеты на автобус до Кишинева на девять вечера и ждешь нас там.

-  Никаких нет, вместе начинали, вместе и закончим.

Спустя три часа Бугульму посадили на ростовский поезд и отправили к знакомым на Дон, так как Дон считался единственным местом, где можно положиться на людей.

Покуролесив по Ильичевке, друзья отыскали дачу, внутри никого не было. Юра мальцом открыл замок, и они зашли, не включая свет, стали ждать хозяев.

Через минут сорок во двор въехала машина марки "Форд". Из нее вышли двое парней, по описанию похожих на тех, которые и били Бугульму.

Парни вытащили из багажника мангал и, поставив на землю, стали вытаскивать из машины спиртное, кульки с провизией.

-  Гудеть падлы собираются,- прошипел Юра,- я им яйца отшибу, козлы вонючие (что он после и сделал).

-  Серега! Открывай дверь, у меня руки заняты,- сказал один из них.

-  Запарил, Стас, сил нет, а еще сейчас эти сучки приедут.

-  Не надо было б эту на Фонтанке трахать, потом на пляже и в клубе, может силы бы и остались,- ответил второй.

-  Да когда это было, от бухла слабость у меня, надо перерыв дать.

Теперь сомнений в том, что это они, не осталось.

-  Надо их наскоряк прессануть, пока их шалавы не приехали,- шепотом сказал Юра.

-  Ничего, если они подъедут, мы их тоже шоркнем, как они училку,- ответил Повар.

Дверь открылась, и двое молодчиков, вошедшие в комнату, застыли от неизвестно откуда появившихся гостей.

-  Что вам здесь надо? - спросил тот,  которого звали Стас.

-  Присядьте, ребята, разговор есть,- вежливо сказал Повар.

Они присели на стоявший рядом диван, а Юра, подойдя к двери, закрыл ее на ключ и положил его в карман. Илья, облокотившись о стенку, вскинул на плечо лом, прихваченный заранее при входе у крыльца.

В глазах холеных молодчиков появился ужас.

Повар же в своем репертуаре предварительно перед разборкой двинул речь:

-  Парни! Вы совершили один из самых жестоких человеческих поступков. Вы унизили мать своих детей, вы нанесли ей и им незаживающую как душевную, так и физическую рану, которая останется с ними, пока они живы...