Ярмарка теней - [9]

Второв уже смотрел на него в упор.

Что он знает об этом человеке? Кто он?

Джон, дружище Джо… Боже, какая глупость! Разве можно узнать человека, перекинувшись с ним десятком фраз? Зачем он, Второв, здесь, на чужом, незнакомом судне? Какой идиот устраивает плавучую лабораторию, если есть возможность спокойно работать на суше? Нет, здесь что-то не так, ой, что-то не так…

Кроуфорд рассмеялся:

— О, Алек, я вас, кажется, понял. Коварный капиталист провоцирует молодого советского ученого. Он завлек его в логово разведки.

Второв устыдился своих подозрений:

— Нет, Джон, разумеется, нет. Но… мы забрались так далеко. Я думал, что ваша лаборатория совсем под боком. Меня будут ждать наши, волноваться. Не отложить ли нам знакомство с «Арлтоном» до другого раза?

— Об этом не волнуйтесь. Ваш визит на «Арлтон» согласован с моим и вашим начальством. А чтоб вы зря не беспокоились, я дам телеграмму руководителю вашей делегации. Составьте текст. Я передам радисту.

При слове «радист» Второв зябко поежился. Его впечатление от этого слова лежало в области детских представлений о далеких и неудачных экспедициях на полюс, в джунгли, в неведомые моря. Радист, как ни парадоксально, знаменовал для него полную отрешенность от привычного мира. Тем не менее Второв кивнул головой. Да, он составит текст телеграммы и передаст его Кроуфорду.

Американец протащил его по кораблю с космической скоростью. Он, как всегда, избегал долгих бесед, лишних знакомств и ненужных откровений. Второву даже показалось, что Кроуфорд осторожно изолирует его от экипажа «Арлтона». Впрочем, на корабле были не только моряки. Ему попадалось много людей в белых халатах, в специальных комбинезонах и просто в штатском. Приветствия их были лаконичны. От кивка головы до взмаха руки. Минимальный диапазон для выражения радости встречи.

— Вот ваша каюта. Здесь можно переодеться. А тут ваша койка, на ней можно отлично выспаться.

Второв огляделся и натянуто улыбнулся.

— Вы хотите сказать, что я здесь буду спать? Но об этом и речи до сих пор не было, иначе б я…

— О, я оговорился! Эта койка предназначена для послеобеденного отдыха. Обедать-то вы у нас будете, я полагаю?

Второв твердо сжал губы.

— Вот что, Джон, давайте договоримся с самого начала. Я приехал посмотреть вашу лабораторию. Вы обещали мне показать кое-какие интересные результаты. Мне очень странно, что ваше рабочее место оказалось на корабле. Вы меня не предупредили, иначе бы я хорошо подумал, прежде чем тащиться в такую даль. Но не рассчитывайте, что я смогу здесь задержаться дольше этого дня. Я должен вернуться сегодня же.

Кроуфорд смотрел на Второва непроницаемым взором. Он казался совершенно чужим и незнакомым человеком. Еще подозрительней выглядела его улыбка. Она превращала лицо в неподвижную маску.

— О, вы совершенно невозможный человек, Алек! Я так хотел принять вас как следует! Не беспокойтесь, ради бога, все будет наилучшим образом. Вы только посмотрите и… сразу уедете… А сейчас я покажу вам «Арлтон» и, в частности, мою лабораторию. Она чуть-чуть не похожа на вашу, хотя у них и есть кое-что общее.

«Показ» корабля в представлении Кроуфорда выглядел довольно своеобразно. Они не спускались на многочисленные палубы «Арлтона», не посещали его, должно быть роскошных, салонов, не дышали ароматом кухни и машинного отделения. Вместо экскурсии по кораблю они совершили поход в буфет, где закупили некоторое количество джина и фруктовых соков. С этим драгоценным грузом они и разместились в светлой, просторной каюте Кроуфорда, действительно напоминающей лабораторию. Хозяин каюты после двух рюмок как-то осел и потяжелел. Второв, который ничего не пил, с интересом рассматривал собеседника. Удивительно, как быстро менялся этот человек. Это и раньше внушало опасения, но сейчас Второв почему-то успокоился. Пока не происходило ничего такого, из-за чего стоило бы волноваться. И он не волновался. Он смотрел и слушал. Тем более, что телеграмма уже была отправлена.

— Вы мне почему-то не доверяете, — сказал Кроуфорд, — а напрасно. Мне кажется, у нас одно время был общий язык.

«Если один молчит, а другой все время говорит, где же тут быть общему языку? Впрочем, им может стать язык говорливого собеседника», — подумал Второв.

— Когда мы с вами были в «Дельфиниуме», мне думалось, что вы понимаете меня, — неопределенно продолжал Кроуфорд. — И там, у вас в России, тоже мне иногда так казалось…

— Что вы хотите сказать, Джон? О каком понимании идет речь?

— Я хочу сказать, что в одной области науки ученые всегда найдут общий язык.

— Ну, как сказать! Смотря какие ученые…

«Что за бездарный разговор! — подумал Второв. — Чего он хочет?»

— Оставим это, — быстро сказал Джон. — Я обещал рассказать вам об «Арлтоне». Это судно, как вы могли заметить, не из юных.

— Почему? У него прекрасный вид.

— Да, его хорошо подновили во время последнего ремонта. Но не в этом дело. Это судно экспериментальное. Такого нет во всем мире. На нем фактически нет команды в обычном понимании этого слова.

— Как так? Я видел здесь много людей.

— Это не то. Кораблем управляет вычислительная машина. И не только управляет, но и собирает всю информацию, касающуюся режима плавания, метеорологических условий, течений, ветра и тому подобного. «Арлтон» представляет собой плавучий институт, в котором штат научных работников заменен электронным мозгом. Здесь повелевает и командует электроника. Люди на «Арлтоне» обслуживают многочисленные вспомогательные механизмы, автоматы и полуавтоматы. Компания не поскупилась и поставила на «Арлтоне» огромный вычислительный центр, который ведет наблюдение, накапливает данные, обрабатывает их, прокладывает курс, определяет скорость корабля, расход топлива и так далее. Компания надеется извлечь из этого двойную выгоду. Во-первых, через несколько лет плавания машинный мозг с его колоссальной памятью станет незаменимым консультантом по вопросам навигации на некоторых грузовых линиях. А затем это одновременно и первый шаг в создании самоуправляемых танкеров, угольщиков, грузовиков. Корабли-призраки без человека на борту будут бороздить океаны. Это идеал владельцев компании. Никаких осложнений с человеческой психологией, с профсоюзами и прочим. Машинный мозг, способный к самопрограммированию, заменит любого опытного капитана. И никогда не объявит забастовку. Вот таков наш «Арлтон», в общих чертах, разумеется.