Яркие огни, большой город - [34]

— Ладно, контору нашу я тебе показал. А теперь тебе, конечно, хочется знать, где же сама фирма?

— Да, в общем, нет,— говоришь ты.

Тэд лезет Кристал под платье и исчезает там с головой.

— Не хочется, значит? Но все-таки интересно? — говорит Берни. — Ну, так и быть, расскажу. Она на Нижнем Ист-сайде, авеню Д и в Сумеречной зоне. Неподалеку от того места, где мои старые папуля и мамуля надорвали здоровье у конвейера, чтобы их детки смогли перебраться в Скарсдейл и Метачен. Теперь там одни торчки⁵⁵ и черножопые. Я тебе покажу эти места. И даже расскажу, как мы доставляем товар. Хочешь узнать?

— Пожалуй, нет.

— Молодец. Молодец, парень. Не хочешь, и правильно. Объяснить, что бывает с теми, кто чересчур много знает?

— А что?

— А ничего. Мясной фарш из них делают. На корм собакам, фирма «Натуральные собачьи корма».

Тэд поднимает глаза:

— У нас в агентстве эта фирма имеет счет.

Ты задаешься вопросом: как ты, собственно, тут оказался? Рука, которую прокусил Фред, нарывает. Может, бешенство начинается? Интересно, как там Алекс.

— Раньше,— говорит Берни,— это был самый дрянной бизнес. Имеешь дело со всякой южноамериканской швалью да еще с итальяшками из Нью-Джерси. Район тяжелый, эти черножопые — народ горячий, и все ходят с ножами, но зато какой простор для предприимчивого человека. А теперь сюда текут совсем другие деньги. Мне приходится вести переговоры со швейцарскими банкирами в тройках. Вот что происходит со здешним бизнесом. Но с этими парнями работать можно. Все, чего они хотят,— хороших барышей. Просто и ясно. А вот чего я боюсь, так это моих собратьев — евреев-хасидов. Они сюда валом валят, выпихивая независимых дельцов. И, надо сказать, они не такие дураки, это не то, что бриллианты гранить. Они просто вцепились в этот бизнес. У них есть все — международная организация, широкие возможности маневрировать капиталом, тайна и доверие. Разве они могут проиграть? Помяни мое слово: если где чего не так — тут уж явно еврейский запашок чувствуется.

— Ты имеешь в виду этих придурков в черных шляпах и с такими штуками на висках?⁵⁶ — говорит Тэд.

— Поверь мне,— говорит Берни,— у них хватит денег и чтобы в парикмахерскую сходить. Так как ты думаешь, «Янки» выйдут в финал?

— Да вроде бы должны,— говорит Тэд.

Вываливаешься у первого же красного светофора, заявив, что тебя укачало. Ты, уже прошел половину квартала, когда Берни кричит тебе в спину:

— Эй, парень! Запомни. Проболтаешься — мясной фарш из тебя сделаю.

О couture >57

К одежде ты всегда относился равнодушно, удовлетворяя свои скромные потребности в «Брукс Бразерс» или в «Дж. Пресс». И, похоже, ныне в обоих этих заведениях сложности с кредитом. Тем не менее сегодня утром ты намерен объявиться в танцевальном зале гостиницы «Уолдорф-Астория», где один модельер демонстрирует свою осеннюю коллекцию. Приглашение ты раздобыл у приятеля из журнала «Вог». Он у тебя в долгу —когда-то, отправляясь в Уэстчестер, он позаимствовал у тебя «остин хили», но по дороге врезался в оленя с какими-то поразительно ветвистыми рогами. Ни один из твоих приятелей-охотников за последние двадцать лет ни разу не видел оленя с такими удивительными рогами. В итоге машина закончила свой жизненный путь на свалке на окраине Плезантвилля. Дальнейшая судьба оленя осталась неизвестной, равно как и судьба той суммы, которую ты получил по страховке, известно лишь, что деньги эти исчезли за две недели без следа.

У двери высокая женщина с серебристыми волосами проверяет твой пригласительный билет. По обе стороны двери стоят двое чернокожих в тюрбанах со скрещенными руками на груди. Они изображают рабов-нубийцев или что-то в этом роде. Такое может позволить себе только итальянский модельер. Женщина, которая проверяет билеты, похожа на представительницу какого-то экзотического племени. У нее нет ни бровей, ни ресниц, а волосы растут только на макушке. То ли она попала в катастрофу, то ли просто шикует? Дамочка таращится на твою некогда белую повязку, которая давно уже стала серой и покрыта пятнами запекшейся крови.

— Мистер...

— Аллагэш,— говоришь ты, вытягиваясь в струнку. Это первая фамилия, что приходит тебе в голову. Тебе совсем не хочется пользоваться своей.

— Из «Вог»? —говорит она.

— Я работаю там с прошлой недели.

Она кивает и возвращает приглашение. Затем она щурит глаза и морщит нос, словно хочет сказать, что скормит тебя гигантам-нубийцам, если ты лжешь.

Замечаешь бар, он открыт. Поблизости, сжимая бокалы в руках, толкутся местные ветераны — торговые агенты универмагов. Вид у них такой, словно им больше всего хотелось бы сейчас оказаться во Флориде. Идти сразу в бар — явная ошибка, впрочем, с точки зрения здравого смысла все, что ты затеял,—полный идиотизм: явился сюда как дурак, под чужим именем и собираешься сорвать у них представление.

Извиняясь, протискиваешься к стойке и заказываешь водку.

— Со льдом,— уточняешь ты.— И еще одну стопку для подружки.

С двумя стопками в руках идешь в глубь зала и, наморщив лоб, останавливаешься в центре толпы. Затем оглядываешься вокруг, словно и в самом деле ищешь тут свою знакомую, что рекламирует фирму «Ревлон». Ты не хочешь привлекать внимания. Не исключено, что один из друзей Аманды узнает тебя и прежде, чем ты успеешь провернуть свой план, натравит на тебя гигантов-нубийцев. Вот именно так, думаешь ты, чувствует себя террорист — стоит в толпе с бомбой в портфеле и трясется, словно каждый может заглянуть ему в башку и узнать, что у него на уме. Колени дрожат. Ты залпом опрокидываешь одну стопку. Увы, террориста из тебя не выйдет. Затем вспоминаешь, что возле бара стоял чей-то портфель, и с первой волной алкоголя в мозгу твоем рождается идея.