Ярче тысячи солнц - [62]

За несколько дней до первого испытания бомбы в Аламогордо это предстоящее событие было уже «секретом полишинеля» даже для жен и детей лос-аламосских ученых. Все знали, что готовится необычайно важное и волнующее событие. Испытаниям присвоили условное кодовое наименование «Тринити» («Троица»).

До сих пор нет вразумительного объяснения, почему было выбрано именно такое богохульное название. По одной из версий, оно взято от наименования копей, расположенных недалеко от Лос-Аламоса, в которых добывали бирюзу. Впоследствии на них было наложено проклятие, и суеверные индейцы забросили их. Согласно другой версии, это слово выбрали потому, что к этому времени уже завершалось сооружение первых трех атомных бомб — адской троицы.

Ученых-атомников, работавших в Лос-Аламосе, естественно, занимал один вопрос: «Сработает «изделие» (слово «бомба» тщательно избегалось) или нет?» Большинство предполагало, что теоретические предпосылки окажутся верными. Но следовало принимать во внимание и возможность неудачи. Альварец, создатель спускового механизма бомбы, довольно часто, под строжайшим секретом, рассказывал своим коллегам о том, как в 1943 г. во время демонстрации военному начальству изобретенной им системы слепой посадки он потерпел по крайней мере четыре неудачи, прежде чем она, наконец, начала удовлетворительно действовать.

Вопрос о том, окажется ли первая бомба «пшиком» или удачей, возбуждал у всех жгучий интерес. Лотар У. Нордгейм, физик-атомщик, бывший когда-то в рядах старой гвардии Геттингена, рассказывает: «Ученые в Лос-Аламосе перед первым испытанием 16 июля 1945 г. заключали пари о вероятном эффекте взрыва. Но большинство оценок оказалось заниженным».

Единственная почти правильная оценка принадлежала Роберту Серберу, другу Оппенгеймера. Когда его позднее спрашивали, почему он один из всех оказался почти правым в своем предсказании, он ответил: «Это только из вежливости. Мне казалось, что в качестве гостя я должен был назвать более лестную для хозяев цифру».

В четверг 12 и пятницу 13 июля 1945 г. составные части внутреннего взрывного механизма экспериментальной бомбы вывезли из Лос-Аламоса через «черный ход» по секретной дороге, построенной во время войны.

С участка «Z», где они были собраны, их доставили в испытательную зону, известную под названием «Жорнада дель Муерто» (Зона смерти), возле деревни Оскуро (что означает «Темная»). Здесь посреди пустыни возвышалось высокое стальное сооружение, предназначенное для установки на нем бомбы. Из-за сильных и частых гроз было решено не устанавливать бомбу до самого последнего момента. Чтобы проверить все условия, незадолго до испытания атомной бомбы на это сооружение подняли бомбу почти такого же размера, но начиненную обычной взрывчаткой. Во время одной из гроз в нее ударила молния, и бомба взорвалась со страшным грохотом.

Под руководством доктора Роберта Бэчера, главы лос-аламосского Отдела физики, в бомбу была вставлена ее центральная часть. Генерал Фаррелл, заместитель Гровса, писал в этой связи: «В самом конце предварительной сборки пришлось пережить несколько тревожных минут. Весь прибор был обработан на станках с величайшей точностью. Установка частично была уже выполнена, когда что-то заклинило и не пускало дальше. Доктор Бэхер не растерялся и успокоил группу, сказав, что время разрешит проблему. Через три минуты слова доктора подтвердились, и окончательная сборка была закончена без дальнейших инцидентов».

Те ученые-атомники, которые не выехали из Лос-Аламоса неделей раньше для проведения последних работ, сейчас находились в полной готовности к отъезду. Они запаслись провизией, а также по особому приказанию руководства специальным обмундированием. 14 и 15 июля над Лос-Аламосом пронеслись сильные грозы, сопровождавшиеся градом.

Глава Теоретического отдела Ганс Бете собрал всех участников эксперимента, многие из которых только впервые узнали точное назначение объекта своих трудов, в самом большом зале, в котором обычно демонстрировались кинокартины. Бете закончил свою речь следующими словами: «Наши расчеты говорят за то, что эксперимент должен удаться. Но будет ли природа действовать в соответствии с нашими расчетами?» Затем собравшиеся в закамуфлированных разными красками автобусах отправились в четырехчасовой путь к испытательной зоне.

К двум часам ночи все были на месте. Их собрали в Бэйз Кэмп, более чем в шестнадцати километрах от высокого сооружения, на котором помещалось новое, еще не испытанное оружие — бомба — результат их двухгодичного труда. Они примеряли темные очки, которыми их снабдили, и для предотвращения ожога от облучения смазывали себе лица кремом от солнечного загара. Играла танцевальная музыка, передававшаяся через громкоговорители, расставленные по зоне. Время от времени музыка прерывалась и передавались последние сообщения о ходе приготовлений. Взрыв был намечен на 4 часа. Но из-за плохой погоды его пришлось отсрочить.

На контрольном посту, находившемся примерно в десяти километрах от сооружения с бомбой, Оппенгеймер и Гровс совещались о том, не следует ли отложить испытания еще раз. Гровс пишет: «Большую часть времени мы расхаживали в темноте около контрольного поста, поглядывая на звезды. Мы уверяли друг друга, что одна или две видневшиеся звезды сделались ярче». После консультации с метеорологами было решено взорвать экспериментальную бомбу в 5 часов 30 минут.