Ярче тысячи солнц. Трепетное, удивительное, чудесное в мистической поэзии баулов - [31]

Я слышал о двух приятелях, которые переезжали из одного города в другой и делали следующее: в первый вечер один из приятелей обходил все дома и обливал окна и двери дегтем. Через два или три дня приходил другой и предлагал все почистить. Этот второй приятель объяснял, что может очистить что угодно, даже деготь! И очищал окна и двери. Тем временем другой делал свою часть работы уже в следующем городе. Так находчивая парочка стала зарабатывать очень много денег…

Точно такие же отношения существуют между церковью и хеффнерами, создающими порнографию.

Я слышал…

Прелестная мисс Кенин пришла на исповедь.

– Отец мой, – сказала она. – Я хочу… покаяться.

– В чем же, дочь моя?

– Мой дружок поцеловал меня.

– И больше вы ничего не делали? – спросил исповедник участливо.

– Почти ничего. Он положил руку мне на коленку…

– И потом?

– Потом я позволила ему стянуть с меня трусики…

– И потом, потом?..

– Потом в комнату вошла моя мать.

– Черт возьми!

Все взаимосвязано; они участники одного заговора. Если вы слишком подавлены, вы начинаете находить извращенные способы. Проблема в извращенности, а не в сексе. Священник, о котором я только что рассказал, – невротик. Проблема не в сексе, проблема в человеке.

Две монахини, Алиса и Катарина, гуляли по парку. Внезапно на них набросились двое мужчин, утащили в кусты и стали насиловать.

– Господи, прости этих людей, они не знают, что делают! – причитала сестра Алиса.

– Молчите, сестра Алиса, молчите! – перебила подругу сестра Катарина. – Мой знает.

Никогда не осуждайте секс, иначе вы никогда не сможете его трансцендировать. Люди, которые трансцендируют секс, это те люди, которые принимают его как вполне естественную вещь. Это трудно, я знаю, потому что вы рождаетесь в обществе, которое относится к сексу невротически. Очень трудно освободиться от этого невроза, но если вы будете немного более бдительны, вы сможете от него освободиться. Так что суть не в том, как трансцендировать секс, а в том, как трансцендировать эту извращенную идеологию общества: эту боязнь секса, это подавление секса, эту одержимость сексом.

Секс – это красиво. Сам по себе секс – это естественное ритмичное явление. Оно происходит, когда ребенок готов к зачатию; и хорошо, что оно происходит, – иначе жизнь не существовала бы. Жизнь существует благодаря сексу; секс ее проводник. Если вы понимаете жизнь, если вы любите жизнь, вы узнаете, что секс священен. Тогда вы будете проживать его, тогда вы будете радоваться ему, и так же естественно, как он пришел, он уйдет, когда настанет время, уйдет сам по себе. Тогда к сорока двум годам или где-то около этого возраста секс начнет исчезать, так же естественно, как когда-то пришел в ваше существо. Но обычно этого не происходит.

Вас удивляет, что я говорю о сорока двух годах. Вы знаете людей, которым семьдесят, восемьдесят лет, и все же они не вышли за пределы секса. Вы знаете «грязных стариков». Это жертвы общества, потому что они не могли вести себя естественно. Они подавляли сексуальное чувство тогда, когда должны были наслаждаться и радоваться ему. В эти мгновения радости они не были тотальны. Они не входили в оргазм, они ничто не переживали в полную силу. Поэтому они не выходят за пределы секса.

Всегда, когда вы что-то делаете наполовину, это остается с вами и не кончается. Когда вы сидите за столом и едите, если вы не поедите как следует, голод останется, и вы будете продолжать думать о еде целый день. Вы можете попытаться поститься, и вы увидите: целый день вы будете непрерывно думать о еде. Но если вы хорошо поели – а когда я говорю «хорошо поели», я не имею в виду, что вы только наполнили желудок, это не всегда значит, что вы хорошо поели, может быть, вы просто набили себя едой. Хорошо поесть – это искусство. Это значит не просто набивать себя едой. Это глубокое искусство: чувствовать вкус еды, запах еды, прикосновение еды, жевать еду, переваривать еду, и переваривать ее как нечто божественное. Она божественна – она дар бога.

Индуисты говорят: анам брахма – еда божественна. Вы едите с глубоким уважением, и пока вы едите, вы забываете обо всем, потому что это – молитва. Это экзистенциальная молитва. Вы едите бога, и бог дает вам питание. Это дар, который следует принимать с глубокой любовью и благодарностью. И вы не набиваете желудок едой, потому что набивать желудок едой – это против тела. Есть люди, одержимые голоданием, постом, и есть люди, одержимые тем, чтобы набивать себя едой. И те, и другие – неправы, потому что в обеих крайностях тело теряет равновесие.

Человек, который по-настоящему любит свое тело, продолжает есть только до тех пор, пока тело спокойно, уравновешено, безмятежно; когда тело чувствует, что чаша весов не склоняется ни влево, ни вправо, но остается точно посредине. Это искусство – понимать язык тела, понимать язык желудка, понимать, что необходимо, давать только то, что необходимо, и делать это артистично, красиво.

Животные едят, человек ест. Тогда в чем разница? Человек превращает прием пищи в глубокое эстетическое переживание. Какой смысл в том, чтобы накрывать красивый обеденный стол? Какой смысл зажигать свечи? Какой смысл зажигать благовония? Какой смысл приглашать в гости друзей? Это нужно для того, чтобы сделать еду искусством. Но все это внешние признаки искусства; внутренние признаки – в понимании языка тела: слушать тело, быть чувствительным к его потребностям. И тогда вы едите и целый день больше не вспоминаете о еде. Только когда тело снова проголодается, приходит это воспоминание. Тогда это естественно.