Ярче солнца - [3]

Джиллиан смеется и смотрит на меня. Ее глаза сияют. Я отворачиваюсь. Пусть побережет такие взгляды для того, кто их заслуживает.

- К сожалению, придется, наверное, полежать еще пару дней, - говорит она. – Мы так и не выяснили, что вызывает приступы. Но обещаю: глазом моргнуть не успеешь, как окажешься дома.

Гнев Эрла возрастает на порядок.

- На тебе интересные отметинки, - продолжает Джиллиан.

Ей хочется посмотреть. Еще раз их увидеть. Изучить подробнее.

Я молчу. Не хочу ее подбадривать. Эрлу не нравится, когда люди замечают мои родимые пятна. Извивающиеся линии покрывают плечи и спину. В детстве они были совсем бледные, едва заметные. Но со временем становятся темнее. Недавно эти линии начали мне сниться. Как будто они что-то значат. Куда-то ведут. Может быть, во тьму.

- Таким уродился, - кивает Эрл, как будто знает наверняка.

- Ну что ж, пойду, скажу доктору, что он очнулся. – Улыбка Джиллиан невинная, как луч солнца на цветке.

Пока медсестра что-то пишет в истории болезни, в палату заходит мужик. Санитар. Забирает мусор, протирает поверхности в туалете и постоянно косится на Джиллиан. Я смотрю на него тяжелым взглядом. Потом смотрю на Джиллиан. И опять на него.

Его зовут Дональд. У него жирные каштановые волосы и толстенные очки. И через какое-то время он зарежет Джиллиан. Он хочет пригласить ее на свидание, потому что она хорошо к нему относится. К нему никто хорошо не относится. Она предложит ему остаться друзьями, и он взбесится. Назовет ее динамщицей. Шлюхой. Он долго ждал. Долго надеялся. Раз он не может ее получить, то никто не получит.

Я закрываю глаза. Безуспешно пытаюсь выбросить из головы разворачивающуюся перед мысленным взором сцену. А вижу я все это только потому, что в итоге Дональд отправится в ад. Я всегда вижу то, что ставит на людях адское клеймо. Знаю, какой именно страшный поступок станет отправной точкой, которая навсегда решит их судьбу. Мне известны имена всех, кого ожидает ад. С первой же встречи я понимаю, попадет человек туда или нет. Даже если он пока не согрешил.

Ад не самое приятное место на свете. Его я тоже не раз видел во сне. Точнее в кошмарах. По большей части кошмары мне снятся об Эрле. О его руках, ногтях и зубах. Но иногда мне снится ад. Пламя, пытки и солдаты. Армия дьявола. Во сне я как будто выше их. Смотрю, как они идут строем. Вступают в битвы. Я командую этой армией, как будто так было всегда. А это плохо. Есть только одно объяснение тому, почему мне снятся такие сны. Я плохой. Злой. Потому что только злой человек может знать, что происходит в аду.

Хочется предупредить Джиллиан о Дональде, но я не могу, когда рядом торчит Эрл. К тому же она все равно мне не поверит.

Когда она сказала Эрлу, что я пролежу в больнице несколько дней, он разозлился еще сильнее. Значит, меня опять ждут неприятности. Но ничего. Я до сих пор чувствую свет. Он проникает сквозь корку. Сквозь внешнюю оболочку. И оседает глубоко внутри меня. Этого Эрлу не отнять. Хочу еще немного помечтать о Датч, но, как только медсестра уходит, Эрл выдергивает капельницу, бросает мне шмотки и велит одеваться. Молча. Иначе я знаю, что меня ждет.

Да, черт возьми. Знаю.

Глава 3

После больницы какое-то время свет я не вижу. Несколько дней сижу в подвале. Все как в тумане. Ким рядом. Я слышу, как она ходит за дверью.

Горло болит – Эрл меня душил. Обычно это не в его духе. Видимо, хотел показать, как сильно разозлился. Причем даже не на меня. Он в бешенстве, потому что девушка, с которой он встречался, нашла меня в подвале. Собственно, так я и попал в больницу. Эрл ушел за пивом, а она спустилась в подвал. Думала найти там стиральную машину, чтобы постирать ему шмотье. Хотела сделать сюрприз. Видимо, Ким была в душе, иначе бы объяснила ей, что со мной все в порядке. Поскольку я был без сознания, барышня решила, что я упал, и вызвала скорую до того, как вернулся Эрл. Думаю, ему пришлось с этим смириться, но он стал злее, чем когда бы то ни было.

Иногда я раздумываю, зачем он заводит подружек. Они ему даже не нравятся. Эрл притворяется. Говорит им то, что они хотят услышать. Но надолго они не задерживаются. Быстро ему надоедают. Эта последняя совершила огромную ошибку. Больше я никогда ее не видел, а она была ничего. Не курила, пахла мятой и готовила мне спагетти.

Я лежу на бетонном полу и думаю о Датч. О девочке, созданной из света. О людях, которые ее окружают и ведут себя совсем не так, как можно было ожидать.

Датч примерно год, когда отец приводит в дом подружку. Мне она не нравится. Слишком похожа на Эрла. К отцу Датч эта женщина испытывает какие-то чувства, к ее сестре – тоже, но как-то странно смотрит на саму Датч. Когда рядом отец, она рассыпается в охах и ахах, но наедине с Датч… Что-то не так. Я чувствую презрение. Зависть. Зачем взрослой женщине завидовать ребенку?

Не понимаю людей. Они улыбаются, когда злятся. Обнимают тех, кого ненавидят. Крадут у тех, кого искренне любят. И завидуют маленьким детям.

Глаза Датч сияют, а свет яркий, как никогда. Мертвая женщина делает вид, будто хочет съесть пальчики у нее на ногах, и Датч заливисто смеется. Отец тоже смеется, а его подружку это злит. В тот самый момент я понимаю, что собой представляет эта женщина. Проблему.