Японский ковчег - [41]

– Тогда за дело! В логово Хори! – весело бросил герр Мюнцер, намереваясь хлопнуть по крепкой спине нового боевого товарища.

Но его ладонь встретила пустоту – Кодзи, забросив за спину огромную сумку «Адидас», в которой, вероятно, помещалась его монашеская амуниция, уже подманивал рукой такси, стоя у кромки тротуара.

Глава XVIII Ассамблея

За отведенные ему двадцать минут профессор Мияма успел не только побриться, но и доложить о прибытии на место шефу. Генерал Симомура был, как всегда, взыскателен, но в меру оптимистичен. Выслушав отчет о встрече в аэропорту, он кратко оценил ситуацию:

– Начало хорошее. Постарайтесь там, на этой вашей ассамблее, войти в контакт с людьми, принимающими решения. Пугайте их прогнозами наших специалистов. Обещайте, что астероид упадет обязательно в европейской части России и от Москвы камня на камне не останется. Расхваливайте наши технологии. В общем, не скупитесь на пиар! А также на деньги, если понадобится. Подкупайте там, где не можете запугать. Будьте активны и напористы – не рассусоливайте. У нас нет времени на китайские церемонии и японский этикет. Старайтесь влезть в шкуру ваших партнеров, примените все ваши знания русской психологии. Мы на вас надеемся, профессор! Удачи! Гамбаттэ нэ[21]!

Положив в карман вечернего костюма айфон, Мияма пощупал заветную ручку «Паркер» и постарался сосредоточиться. Предстояла встреча с серьезными людьми в серьезной обстановке. Что ж, он был готов к операции. В последний раз расчесав крашеную шевелюру и прикрыв таким образом небольшую залысину надо лбом, профессор брызнул в лицо одеколоном «Прадо», вздохнул и решительно распахнул дверь номера.

Его спутница, как выяснилось, тоже успела переодеться к Ассамблее. Сейчас на ней было ослепительное вечернее платье цвета сиамского сапфира и шафрановые лабутены Золушки. Стройную шею чиновной дамы украшало тройное колье из черного гавайского жемчуга. Как прикинул на глаз знаток и ценитель женской прелести Мияма, жемчужинки были не менее пятнадцати миллиметров в диаметре, то есть каждая тянула не меньше чем на пять-семь сотен долларов. В ушах Надежды Кузьминичны поблескивали серьги в пандан к колье, а на безымянных пальчиках обеих рук, как и следовало ожидать, симметрично лучились жемчужины поменьше в цветочных розетках из желтых индийских брильянтов.

Мияма почувствовал себя неловко в простом вечернем костюме от Аояма за какие-то жалкие пятьдесят тысяч йен, но виду не подал. Однако механические часы Сэйко, полученные на юбилей от признательных учеников, явно следовало спрятать в рукав и перевернуть на запястье циферблатом внутрь…

– Сегодня пятница, конец недели, так что можно немного расслабиться, – непринужденно заметила хозяйка Минкульта, беря японского гостя под локоток. – Мы часто собираемся с друзьями на такие тематические корпоративчики. Славно проводим время. Скромненько, но со вкусом. Только свои, конечно, никого лишнего. Обычно тематика у нас каждый раз новая, но в последнее время все только об астероиде и говорят. Сегодня, значит, тоже будет тема «Астероид». Так что вы очень вовремя прибыли. Шурик страшно рад.

– Да, я тоже страшно… – смущенно буркнул Мияма, не вполне уразумев значение слова «корпоративчик». – Но я ведь прибывал по делу. Можно сказать, с мессией…

– Ничего, – парировала Надежда Кузьминична, задорно мотнув головой снизу вверх и сильно встряхнув при этом жемчужными серьгами. – Подождет ваша мессия. Как говорится, делу время, а потехе час!

– Да, я знаю такую народную премудрость, – вздохнул Мияма. – Только ваш русский час очень длинный.

– А скоро только кошки рожают! – снова блеснула остроумием хозяйка Минкульта. – У нас так – долго и со всеми примочками. Надо уметь получать от жизни удовольствие, профессор!

– Постараюсь! – пообещал Мияма, садясь в черный Ауди.

Дорога от Балчуга заняла не более двадцати минут, но Мияма так и не понял, куда его привезли, хотя после стольких визитов недурно ориентировался в городе. Ему показалось, что в тихий переулок они свернули с Никитской. Когда-то старый приятель Сева Чернов, ушедший на покой лидер российского постандеграунда, рассказывал ему, что где-то здесь был особняк всесильного главы НКВД Лаврентия Берия. Уж не туда ли они направляются сейчас?

Ауди мягко скользнул в распахнувшиеся кованые ворота и подрулил к парадному входу. У массивных старинных дверей мореного дуба навытяжку стояли двое в штатском. Один подскочил к машине с правой стороны, услужливо помогая гостю выйти, другой забежал с левой, бережно протягивая руку очаровательной Надежде Кузьминичне. Она выпорхнула наружу, капризно оттолкнув лакея, и, увлекая за собой Мияму, решительно проследовала в мерцавший яркими огнями вестибюль.

Их встретил хор приветствий, на который Надежда Кузьминична отвечала легким кивком. Не останавливаясь, они поднялись по мраморной лестнице на второй этаж, где под приглушенный аккомпанемент оркестра «Звезды московской филармонии» уже шел оживленный дружеский фуршет. Профессору Мияме пришлось мобилизовать все свои познания в области русской культуры, чтобы понять, какие архитектурные стили представлены в этом помещении. Вероятно, они находились в здании старинной усадьбы начала девятнадцатого века – в одном из тех строений, что были возведены после московского пожара в пышных традициях русского барокко. Реставраторы успели любовно восстановить лепнину на потолке и вдоль карнизов.