Японские сказания о войнах и мятежах - [13]

10. Бой у реки Тикума.

В это время Садамори трижды обдумывал своё положение, и подумалось ему: «Для взращивания в себе добродетели нет лучше, чем проявлять верность государю, а следовать неверным путём — самое худшее, что может очернить имя и нанести вред. Даже чистого, если он поживёт в хижине, где сушатся моллюски-аваби, нарекут люди „вонючкой“. И в одной книге сказано: „Не след печалиться о дурной карме, полученной в прежних рождениях, должно лишь заботиться, чтоб не оставить по себе дурное имя“. Если ещё побыть в этом месте, исполненном зла, непременно имя моё будет очернено. Куда лучше податься ко двору, в столицу, и искать продвижения в чинах. Да и к тому же жизнь человеческая — лишь краткий миг. Никто не процветает тысячу лет. При том же, подобает вести достойную жизнь и прекратить жить грабежом. Ведь на самом деле я, Садамори, служу ближайшим государевым слугам и происхожу из рода правителей земель. Что и говорить, если буду я служить государю усердно, то будет позволено мне надевать лиловые и пурпурные одежды[31]. Так что послужу государю, не жалея сил!» — ив середине второй луны восьмого года Дзёхэй отправился он в столицу по Горному пути[32].

Масакадо, прознав об этом, сказал своим соратникам: «Клеветники завидуют достойным, если те выше их, а подлецы ревнуют высокородных к их процветанию. Как говорится, вот-вот распустится орхидея — да сломали её осенние ветры. Достойный муж стремится прославиться — но клеветники скрывают его заслуги. Ныне этот Садамори ещё не смыл бесчестье горы Хуэйцзишань[33]. Не могу я забыть о мести. Если доберётся он до столицы, то непременно станет на меня наговаривать. Потому — нужно его догнать, остановить и уничтожить».

И тут же, не теряя времени, собрал он сотню с небольшим воинов и во весь опор помчался вдогонку. Двадцать девятого дня второй луны прибыли они к Поземельному храму — Кокубундзи — в уезде Тиисагата, что в земле Синано. И вот у реки Тикума сошлись они в сече с войском Садамори, но не в силах были превозмочь один другого. Стрела сразила Осада-но Маки, одного из командиров в войске Садамори. Фунъя-но Ёситатэ из войска Масакадо тоже был ранен стрелой, но остался жив. На счастье Садамори, Небо было на его стороне, и он отступил, избежав стрел Люй Бу[34], и скрылся в горах. Масакадо извёлся от досады и так ни с чем вернулся в свою усадьбу.

Садамори же, в одночасье лишившийся продовольствия для дороги в тысячу ри, впустую орошал траву горькими слезами. Пересекали границы земель на выбившихся из сил лошадях, что лизали свежевыпавший снег, с трудом брели в столицу, превозмогая стужу. Всё же Небу было угодно, чтобы они живыми добрались до столицы. Тут же написал он жалобу, где в подробностях изложил о своих бедствиях, и направил её в Государственный совет, и высочайшее решение по этой жалобе было отослано в земельную управу.

11. Масакадо преследует Садамори.

В середине шестой луны прошедшего первого года Тэнгё[35] Садамори отбыл из столицы, а Масакадо, хоть и подтверждена была вина его, затаил в душе измену и замыслил беззакония.

Как раз к тому времени, в начале шестой луны, Скэ-но Ёсиканэ почил в мире. Садамори пребывал в печали об усопшем, когда Тайра-но Корэсукэ-но асон, правитель земли Муцу, направлявшийся к месту службы, по Горной дороге прибыл в управу земли Симоцукэ.

Садамори был знаком с правителем, и, намереваясь вместе с ним пойти в край Осю, он испросил у него разрешения. Воспоследовал ответ: «Буду весьма польщён!» И когда Садамори стал собираться в дорогу, вновь искавший случая напасть Масакадо собрал войско и рыскал в горах, высматривал следы в долинах. По милости Неба Садамори удалось умчаться, подобно ветру, улететь, подобно облаку. Правитель же, опечаленный тем, как повернулось дело, отбыл в свою землю без Садамори.

Для Садамори поутру горы были домом, ввечеру камень был ему изголовьем. Положение его было всё опаснее, думы о нежданном нападении всё тревожнее. Скитаясь, не решался он покинуть землю Хитати, скрываясь, не мог покинуть горы. Взывая к Небу, сетовал он на тягости, припадая к земле, молил о защите. И грустно было ему, и больно. Не мила ему уж и жизнь — да куда деваться. Птица закричит — уж не голоса ли вражеского войска? Трава колыхнётся — уж не неприятельские ли лазутчики? Так в стенаниях влачил он месяцы, в горестях проводил дни. Однако же проходил день за днём, а шума битвы всё не слыхать, и наконец он смог успокоиться.

12. Масакадо в управе земли Мусаси.

Во второй луне восьмого года Дзёхэй[36] наместник правителя земли Мусаси Окиё-но Оокими и Скэ-но Минамото-но Цунэмото сражались с управляющим уезда Адати судьёй Мусаси-но Такэсибой. Говорили, что наместник был несправедлив, а управляющий уезда сражался за правое дело. Говорят, вот как вышло. Такэсиба многие годы исправно нёс службу, его хвалили и нареканий не было. По всей земле Мусаси говорили о том, как хорошо он управляет вверенным ему уездом, заботясь о благе народа. Издавна земельная управа не взыскивала недоимок с уезда, и нигде в уезде не наказывали за опоздание с выплатой налогов. Однако же этот наместник Оокими вторгся в уезд ещё до того, как сам правитель прибыл к месту службы.