Японская императорская военно-морская авиация, 1937–1945 - [10]

Шрифт
Интервал

Качество и мошь Императорской японской морской авиации в зените ее славы во многом были обусловлены именно этим воинским духом, внушенным солдатам и офицерам вооруженных сил. С детства зная, что Япония не проиграла ни одной войны против неприятельских иностранных армий, и что ее берега находятся под божественным покровительством, эти люди сражались с абсолютной верой в окончательную победу. Позже, когда им пришлось биться против превосходящих сил противника, даже в самые тяжелые моменты подавляющее большинство солдат и офицеров верили в финальный триумф. Их утешала также мысль о том, что все павшие на поле боя в конце концов обретут последнее славное пристанище в святыне Ясукуни — официальной синтоистской усыпальнице погибших воинов.

В этом, однако, имелась и темная сторона. Бусидо, к которому часто обращались как к воплощению самурайского духа, по большей части являлся мифом. Будучи порождением современности, он основывался на идеях и писаниях поздних периодов самурайской эпохи, в которую класс воинов должен был доказывать свою необходимость как сословия, необходимого для поддержания мира в обществе. Имея мало общего с реалиями жизни и поведения самураев, живших в столетия нескончаемой гражданской войны, Бусидо отражал идеализированную картину самурайских добродетелей, особенно подчеркивая их верность повелителю и стремление к самопожертвованию. В Императорских вооруженных силах смерть во имя императора рассматривалась как высшая доблесть, и тема гибели в бою постоянно звучала и подчеркивалась в повседневной жизни японского военного.


Палубный торпедоносец Тип 97 (B5N) отрабатывает «подскоки» на авианосце «Сокаку».


Дальнейшим усугублением темы готовности к смерти был строжайший запрет на пленение врагом. В годы войны в Китае этот запрет становился все более жестким, пока, наконец, в январе 1941 г. он не был формально принят в Сендзинкун (Боевом уставе). Неохота, с которой шли на внедрение в конструкцию самолетов топливных баков с системой самозатягивающихся пробоин и броневого прикрытия кокпита, отчасти объяснялась кодексом Бусидо. Акты самоуничтожения (дзибаку) экипажей самолетов, подбитых над территорией противника, и отказ многих летчиков брать в боевые вылеты парашюты также являлись прямым отражением этой философии. Многие пилоты, рефлекторно покинувшие подбитые над вражескими позициями самолеты, расстегивали в воздухе обвязки парашютов, чтобы принять смерть, а не оказаться в плену. Несколькими годами позже так же шли на добровольную гибель психологически подготовленные к ней члены Корпуса специальных атак (камикадзе).

Многие были несгибаемы в своей вере относительно того, что эти духовные качества и стремление к самопожертвованию придают японскому солдату сверхъестественную силу и дают ему возможность победить любого врага, как бы ни превосходил он японцев в материальных ресурсах и численности. Но в конечном итоге, в ходе современной войны против численно и технологически превосходящего неприятеля, путы Бусидо все явственнее выглядели анахронизмом и слабостью, особенно когда противник так крепко держался за жизнь и оставлял себе шанс возобновить борьбу на следующий день.

При этом было бы ошибкой полагать, будто летчик Императорской морской авиации проводил целые дни, бредя о смерти, или что он был бездумным автоматом, слепо следующим приказам. В период войны на Тихом океане и в первые послевоенные годы такие стереотипы широко распространились на Западе как под влиянием американской пропаганды, так и в результате того, что в 1944–1945 гг. в японской авиации служили уже в основном неопытные летчики последних выпусков. Однако типичный пилот Императорского военно-морского флота, прошедший полный курс обучения предвоенных лет или первых лет войны, был умелым и знающим специалистом, готовым быстро взять инициативу. Многие были интересными личностями, жившими полной жизнью. Жестокая дисциплина и жесткие ограничения первых лет курсантской учебы формировали тесные связи между однокашниками, что вело к укреплению «чувства локтя» внутри каждой группы и усиливало соперничество между группами.


Курсанты Йокарен разминаются перед началам занятий по кендо. Проведение параллелей между Императорскими вооруженмг/ми силами и средневековыми самураями было важной частью обучения и тренировки японских военнослужащих перед Второй мировой войной. (Эдвард М. Йонг)


И вновь это имело негативные стороны. Для японцев характерно формирование сильных связей внутри группы, но это обычно приводит к замкнутости и утере взаимодействия с теми, кто остается вне ее. Уже легендарным стало отсутствие кооперации между Императорской армией и флотом. На менее высоком уровне такие же процессы происходили между курсантами-летчиками различных программ ВМФ. Это усугублялось японской традицией устанавливать иерархические взаимоотношения внутри любой организации. То же происходило и в отношении различных программ обучения летного состава в японском флоте — в каждой из них формировались свои условности и стремления.

Йокарен, гордый принадлежностью к своей программе, оказался обойденным, будучи отнесен ко «второму» (то есть отсу) уровню после введения программы Ко Йокарен. Впоследствии Ко Йокарен посчастливилось взлететь еще выше по сравнению с Отсу Йокарен. После полутора лет обучения некоторые Ко Йокарен уже могли свысока посматривать на юношей Отсу. Трения между двумя группами становились все более серьезными и в конечном итоге привели к серьезной вспышке насилия между Ко Йокарен восьмого и Отсу Йокарен 14 набора. В результате в марте 1943 г. пришлось физически разделить две программы: Ко Йокарен остались в Цучиура, а Отсу Йокарен перевели в Мие Кокутай.


Рекомендуем почитать
Эпоха завоеваний

В своей новой книге видный исследователь Античности Ангелос Ханиотис рассматривает эпоху эллинизма в неожиданном ракурсе. Он не ограничивает период эллинизма традиционными хронологическими рамками — от завоеваний Александра Македонского до падения царства Птолемеев (336–30 гг. до н. э.), но говорит о «долгом эллинизме», то есть предлагает читателям взглянуть, как греческий мир, в предыдущую эпоху раскинувшийся от Средиземноморья до Индии, существовал в рамках ранней Римской империи, вплоть до смерти императора Адриана (138 г.


Ядерная угроза из Восточной Европы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Очерки истории Сюника. IX–XV вв.

На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.


Древние ольмеки: история и проблематика исследований

В книге рассказывается об истории открытия и исследованиях одной из самых древних и загадочных культур доколумбовой Мезоамерики — ольмекской культуры. Дается характеристика наиболее крупных ольмекских центров (Сан-Лоренсо, Ла-Венты, Трес-Сапотес), рассматриваются проблемы интерпретации ольмекского искусства и религиозной системы. Автор — Табарев Андрей Владимирович — доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН. Основная сфера интересов — культуры каменного века тихоокеанского бассейна и доколумбовой Америки;.


О разделах земель у бургундов и у вестготов

Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.


Ромейское царство

Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.