Японо-китайская война 1894-1895 гг. - [17]
В 607 году принц дома Ямато Сётоку Тайси сделал очень важный политический ход: он на равных и по собственной инициативе вступил в прямые политические отношения с суйским двором императора Ян Ди. Послу Оно-но Имоко было вручено специальное послание японского принца, начинающееся словами «Сын Неба Страны восходящего солнца шлет письмо Сыну Неба Страны заходящего солнца. Будь здоров». Письмо было принято, и в будущем году было снаряжено ответное посольство, которое Сётоку Тайси принял с подобающими почестями. Всего за период правления суйской династии из Японии в Китай были отправлены 4 посольства, имевшие задачей установление прочных политических связей с императорским двором, получение информации, касавшейся организации государственного управления, основ рационального землепользования, обороны, налогообложения и образования. Принц Сётоку в полную силу использовал возможности обучения у китайцев своих перспективных подданных: в Китай были отправлены восемь знатных молодых людей, некоторые из них имели китайское «японское» происхождение. Из их числа впоследствии выйдут наиболее активные участники первой японской революции, известной как переворот Тайка, «Великие Перемены». Это были, в частности, Минами- бути Сёан, Такамуко, Гэннрё, монах Мин. Один из лидеров переворота, принц Накано Оэ, получил китайское же образование в Японии, а обучавшиеся в Китае люди принадлежали к его самому тесному кругу.
Во времена смуты, сопровождавшей падение суйской династии, отношения Японии с Китаем на некоторое время прервались, но с воцарением династии Тан, в 630 году в Китай направляется посольство во главе с Митасуки Инуками. В последующие 266 лет известны не менее 16 посольств Японии в Китай, китайцы посещали Японию с посольствами не менее 17 раз. В Китае получили образование несколько сот наиболее способных японских молодых людей, которые проводили в Китае по 10 и более лет, и после возвращения в Японию (возвращались все до единого!) становились активными проводниками китайского влияния и пропагандистами китайской культуры. Танский Китай стал для Японии системно-социальной моделью собственного общественного устройства: там переняли систему многоуровневой бюрократии, структуру чиновничьего аппарата, землепользование и налогообложение, образование, уголовный кодекс. Ханьская конфуцианская школа, система летоисчисления, историческая наука, каллиграфия, музыка, архитектура, ремесла и изящные искусства, буддийский канон, нормы этикета — также пришли с запада. Через Китай Япония получала сведения о большой мировой политике, о событиях в Персии, Индии и Византии. Влияние танского Китая на Японию было столь значимым, что долгое время после падения династии Тан в Пекине в японской политической лексике сохранялось название «Тан» в отношении Китая, а китайцев звали не иначе, как «люди Тан».
Вся история японской государственности исследователями разделяется на три неравно длительных эпохи: эпоху ранней империи, эпоху сёгунов и эпоху после революции Мэйдзи — притом, что после революции японская история тоже далеко неоднозначна. Впрочем, для данного исследования именно такое деление японской государственной истории вполне достаточно. Важно отметить, что тенденции, заложенные в глубокой древности, в явном или незначительно трансформированном виде сохранялись в последующем, именно поэтому, чтобы УЯСНИТЬ причины японо-китайской войны конца века девятнадцатого, придется уделить некоторое внимание векам с пятого по семнадцатый — иначе многое будет непонятным. Как отметил в своей фундаментальной монографии один из выдающихся знатоков японской истории Джеймс Л. Мак-Лейн, «история сама по себе, по своей глубокой сути, является искусством рассуждения о мотивации людских поступков и понимание значения их действий…». Как говорится — ни добавить, ни убавить…
Уже упомянутые реформы, последовавшие после переворота Тайка, организованного и осуществленного представителями династии Ямато, обосновали философию и механизм государственности, которую впоследствии ни разу не пришлось разрушать: ее лишь достраивали и усовершенствовали — когда больше, когда меньше. В чем же состояла эта государственность?
Династия Ямато, устраняя соперников и договариваясь с союзниками, постепенно достигла решающего влияния в стране. Глава династии получил наименование «тэнно», которое позднее при переводе с японского начали трактовать как «император». В действительности титул дословно означал «небесный владыка», поскольку учредителями трактовался как происходящий по прямой линии от богини Аматэрасу: династия, к которой принадлежал этот владыка, должна была править Японией вечно. В 710 году правители обосновались в Хейдзо (современная Нара), откуда через 84 года переселились в Киото, где императоры Ямато жили до 1868 года. В 712 году был написан сборник «Кодзики» — «Записи о деяниях древности»: легенды, вошедшие в сборник, изображали Аматэрасу самым влиятельным божеством японского пантеона. Именно она передала своему внуку Ниинги-но микото три регалии — зеркало, ожерелье и меч — когда посылала его с Великой Небесной Равнины на усмирение погрязшего в раздорах Японского архипелага. Праправнуком Ниинги был Дзимму, ведший свое происхождение и от бессмертных богов, и от людей. Именно он завершил дело, начатое прапрадедом и около середины седьмого века до нашей эры стал первым властителем островов. Таким образом, идеологически влияние Ямато было совершенно обоснованным.
Монография двух британских историков, предлагаемая вниманию русского читателя, представляет собой первую книгу в многотомной «Истории России» Лонгмана. Авторы задаются вопросом, который волновал историков России, начиная с составителей «Повести временных лет», именно — «откуда есть пошла Руская земля». Отвечая на этот вопрос, авторы, опираясь на новейшие открытия и исследования, пересматривают многие ключевые моменты в начальной истории Руси. Ученые заново оценивают роль норманнов в возникновении политического объединения на территории Восточноевропейской равнины, критикуют киевоцентристскую концепцию русской истории, обосновывают новое понимание так называемого удельного периода, ошибочно, по их мнению, считающегося периодом политического и экономического упадка Древней Руси.
Эмманюэль Ле Руа Ладюри, историк, продолжающий традицию Броделя, дает в этой книге обзор истории различных регионов Франции, рассказывает об их одновременной или поэтапной интеграции, благодаря политике "Старого режима" и режимов, установившихся после Французской революции. Национальному государству во Франции удалось добиться общности, несмотря на различия составляющих ее регионов. В наши дни эта общность иногда начинает колебаться из-за более или менее активных требований национального самоопределения, выдвигаемых периферийными областями: Эльзасом, Лотарингией, Бретанью, Корсикой и др.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.
Пособие для студентов-заочников 2-го курса исторических факультетов педагогических институтов Рекомендовано Главным управлением высших и средних педагогических учебных заведений Министерства просвещения РСФСР ИЗДАНИЕ ВТОРОЕ, ИСПРАВЛЕННОЕ И ДОПОЛНЕННОЕ, Выпуск II. Символ *, используемый для ссылок к тексте, заменен на цифры. Нумерация сносок сквозная. .
В книге П. Панкратова «Добрые люди» правдиво описана жизнь донского казачества во время гражданской войны, расказачивания и коллективизации.
В книге сотрудника Нижегородской архивной службы Б.М. Пудалова, кандидата филологических наук и специалиста по древнерусским рукописям, рассматриваются различные аспекты истории русских земель Среднего Поволжья во второй трети XIII — первой трети XIV в. Автор на основе сравнительно-текстологического анализа сообщений древнерусских летописей и с учетом результатов археологических исследований реконструирует события политической истории Городецко-Нижегородского края, делает выводы об административном статусе и системе управления регионом, а также рассматривает спорные проблемы генеалогии Суздальского княжеского дома, владевшего Нижегородским княжеством в XIV в. Книга адресована научным работникам, преподавателям, архивистам, студентам-историкам и филологам, а также всем интересующимся средневековой историей России и Нижегородского края.
За двадцать лет, прошедших с первого издания суворовского «Ледокола», этот псевдоним стал главным военно-историческим «брендом» и «символом веры» «либеральной общественности» — сколько бы историки-«антирезунисты» ни разоблачали Виктора Суворова как провокатора на службе заклятых врагов России, сколько бы ни ловили его на вопиющих ошибках, передергиваниях и подтасовках фактов, в ответ слышишь: мол, это всё частности и тонкости, но в главном-то Суворов прав!Эта книга не разменивается на частности, не копается в мелочах, не занимается утомительными подсчетами солдатских сапог и заклепок на броне — а выбивает центральную опору суворовской лжи, поражает «Ледокол» ниже ватерлинии и отправляет его на свалку истории.
В 1941 году был лишь один фронт, где «сталинские соколы» избежали разгрома, – советское Заполярье. Только здесь Люфтваффе не удалось захватить полное господство в воздухе. Только здесь наши летчики не уступали гитлеровцам тактически, с первых дней войны начав летать парами истребителей вместо неэффективных троек. Только здесь наши боевые потери были всего в полтора раза выше вражеских, несмотря на внезапность нападения и подавляющее превосходство немецкого авиапрома. Если бы советские ВВС везде дрались так, как на Севере, самолеты у Гитлера закончились бы уже в 1941 году! Эта книга, основанная на эксклюзивных архивных материалах, публикуемых впервые, не только день за днем восстанавливает хронику воздушных сражений в Заполярье, но и отвечает на главный вопрос: почему война здесь так разительно отличалась от боевых действий авиации на других фронтах.
Три бестселлера одним томом!Вся правда о самых опасных фронтовых профессиях — танкистах, летчиках — истребителях и штурмовиках, — о тех, кто платил за победы самую высокую цену и погибал самой страшной смертью, зачастую сгорая заживо. Взгляните на Великую Отечественную из кабины «яков» и «лавочкиных», через прицел «тридцатьчетверки» и бронестекло Ил-2. Узнайте, сколько минут живет в бою Т-34 и каково это — воевать «до последнего танка» (остатки личного состава выводили в тыл лишь после потери всей бронетехники); как замирает сердце истребителя после команды «Прикрой, атакую!» и темнеет в глазах от перегрузки на выходе из атаки; сколько килограмм теряет летчик в боевом вылете, какой мат стоял в эфире во время «собачьей свалки» и какой кровью заплачено за каждую победную звездочку на фюзеляже.
Произошедшее под Москвой за несколько недель с конца октября до 5 декабря 1941 г. трудно назвать иначе как чудом. После страшной катастрофы под Вязьмой и Брянском, поглотившей более 600 тыс. человек войск двух фронтов, Красная Армия сумела восстановить фронт, остановить натиск немцев на столицу, а позже и перейти в контрнаступление. В новой книге А. В. Исаева «чуду» придаются контуры рациональности. С опорой на советские и немецкие документы восстанавливается последовательность событий, позволившая советскому государству устоять на краю пропасти.