Япония: язык и общество - [63]
• Киндаити, 1959 — Киндаити Кё: сукэ. Нихон-но кэйго (Японские формы вежливости). Токио, 1959.
• Киносита, 1983 — Киносита Дзюндзи. Котоба то фурусато (Язык и родина). — КЦ. 1983, № 5.
• Кодзима, 1982 — Кодзима Мотоцугу. Гайрайго-но ими (Значение гайрайго). — Онсэй, гэнго-но кэнкю: (Исследования по фонетике и языку). Вып. 2. Токио, 1982.
• Козлов, 1983 — Козлов Ю. В. Проблемы отбора научных терминов в общие японо-русские словари (на примере химической терминологии). Канд. дис. Л., 1983.
• Кондо, 1984 — Кондо: Сумио. Онна-но ко то «оннакотоба» (Девочки и «женский язык»). — ГС. 1984, № 3.
• Конрад, 1937 — Конрад Н. И. Синтаксис японского национального литературного языка. М., 1937.
• Конрад, 1945 — Конрад Н. И. О государственной латинице в Японии // Труды Московского института востоковедения. Вып. 3. М., 1945.
• Конрад, 1948 — Конрад Н. И. Вопросы языка и послевоенной Японии // Вестник АН СССР. 1948, N 6.
• Конрад, 1959 — Конрад Н. И. О «языковом существовании» // Японский лингвистический сборник. М., 1959.
• Конрад, 1960 — Конрад Н. И. О литературном языке в Китае и Японии // Труды Института языкознания. Т. 10. М., 1960.
• Конрад, 1972 — Конрад Н. И. Запад и Восток. Изд. 2-е. М., 1972.
• Кора, 1971 — Ко: ра Румико. Оннакотоба-но гоби то гокан (Окончания и корни слов в женском языке) // ГС. 1971, N 11.
• Корчагина, 1984 — Корчагина Г. И. Омонимия в современном японском языке. М., 1984.
• Котоба-но, 1980 — Котоба-но кэнкю: (Исследование диалектов). Вып. 1. Токио, 1980.
• Кояно, 1979 — Кояно Тэцуо. Гэндай-нихонго-кано:-хё: гэн-но ими то гохо: (Значение и употребление выражений со значением потенциальности в современном японском языке) // О: сака-Гайкокуго-дайгаку-гакухо: (Труды Осакского института иностранных языков). Т. 45. Осака, 1979.
• Культура, 1929 — Культура и письменность Востока. Т. IV. Баку, 1929.
• Кусакабэ, 1977 — Кусакабэ Фумио. Дзёси-но ими-тайкэй (Семантическая система частиц) // Г. 1977, № 6.
• Кэйго, 1957 — Кэйго то кэйго-исики (Формы вежливости и осознание форм вежливости). Токио, 1957.
• Кэйго, 1983 — Кэйго то кэйго-исики II. Токио, 1983.
• Латышев, 1985 — Латышев И. А. Семейная жизнь японцев. М., 1985.
• Маевский, 1985 — Маевский Е. В. Могут ли японцы говорить, как пишут, и писать, как говорят // Япония: культура и общество в эпоху НТР. М., 1985.
• Масимо, 1967 — Масимо Сабуро:. Дзёсэйго-дзитэн (Словарь женских слов). Токио, 1967.
• Матин, 1984 — Ма: тин С. Нихонго-но сё: рай-ни цуйтэ (О будущем японского языка) // Кокуго-гаккай-сё: ва-годзю: кю:нэн-сюнки-тайкай-ё: си (Тезисы конференции по японскому языку. Весна 1984 г.). Токио, 1984.
• Мацумото, 1980 — Мацумото Кацуми. Нихонго-о кангаэру (Думая о японском языке) // Дзимбун-сякай-кагаку-кэнкю: (Исследования по гуманитарным и общественным наукам). N 18. Токио, 1980.
• Мацуо, 1982 — Мацуо Норико. Нихонго то нихондзин (Японский язык и японцы) // Кокубун-мэдзиро (Японская литература. Мэдзиро). № 21. Токио, 1982.
• Мисоно, 1982 — Мисоно: Ясуко. То: кё:-ни окэру гэнгоса (Языковые различия в Токио) // Кокуго-гаккай-сё: ва-годзю: ситинэн-сюнки-тайкай-ё: си (Тезисы конференции по японскому языку. Весна 1982 г.). Токио, 1982.
• Морига, 1984 — Морига Кадзу. Бё: мэй-но хэнкэн (Изменения в названиях болезней) // Гобун (Язык и литература). № 44. Осака, 1984.
• Мурасаки Кёко. Карафуто-айнуго. Токио, 1976.
• Накадзё и другие, 1983 — Накадзё: Осаму, Накада Тосио, Кигава Юкио. Ба-мэн-хэнка-ни томонау го-но торикаэ (Замена слов, сопровождающая изменение ситуации) // Дзимбун-гакухо: (Научные доклады по гуманитарным наукам). № 160. Токио, 1983.
• Накадзё и другие, 1984 — Накадзе: Осаму, Накада Тосио, Кигава Юкио. Тихо:-сётоси-ни окэру сякай-гэнгогакутэки-сёсэй-ни кансуру (Об образе жизни в малых городах с социолингвистической точки зрения) // То: дай-ронкю: (Исследования Токийского университета). № 21. Токио, 1984.
• Накамура, 1983 — Накамура Наоя. Нихонго-но юрэ (Колебания в японском языке) // Кокуго-но кё-си (Учитель японского языка). № 7. Осака, 1983.
• Накамура, 1984 — Накамура Наоя. Тадасий нихонго (Правильный японский язык) // Кокуго-но кё: си. № 9. Осака, 1984.
• Неверов, 1975 — Неверов С. В. Вопросы построения информационных текстов вещания на японском языке // Тезисы докладов пятой научной конференции по японской филологии ИСАА при МГУ. М., 1975.
• Неверов, 1975 — Неверов С. В. Общественно-языковая практика современной Японии. М, 1982.
• Ниситани и другие, 1977 — Ниситани Хиронобу, Канно Кэн. «Синкандзихё:» то хо: со:-ё: го («Новый список иероглифов» и слова, употребляемые в передачах) // БГ. 1977, № 6.
• Номото, 1972 — Номото Кикуо. Уцукусий кэйго (Красивые формы вежливости). Токио, 1972.
• Нонокава, 1984 — Нонокава Тэрукадзу. Ё: дзики-но котоба-но кё: ику. 3 (Обучение языку маленьких детей. Ч. 3) // Кё: ику-кокуго (Японский язык в обучении). № 78. Токио, 1984.
• Нохара, 1983 — Нохара Мицуёси. Рю. кюто-сёккк-кайва (Разговоры по-рю-кюски в начальных классах) // Г. 1983, № 4.
• Обоси, 1978 — О: боси Фумико. Кими, боку, кун, сан // Гэккан-дзицуё:-гэн-дай-кокуго (Ежемесячник живого современного языка). 1978, № 2.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Предлагаемая читателю книга включает в себя ряд биографических очерков, посвященных отечественным ученым – гуманитариям XX в., прежде всего, языковедам и востоковедам. Автор книги, который уже много лет занимается историей науки, стремился совместить в своих очерках историю идей и историю людей, рассказ о научных концепциях, биографический анализ и в некоторых случаях элементы мемуаров. В книге рассказывается и о развитии ряда научных дисциплин в течение последнего столетия, и об особенностях личности ученых, выдвигавших те или иные идеи и концепции, и о влиянии на судьбу и деятельность этих ученых сложного и интересного времени их жизни.
Книга представляет собой учебное пособие по курсу «История лингвистических учений», входящему в учебную программу филологических факультетов университетов. В ней рассказывается о возникновении знаний о языке у различных народов, о складывании и развитии основных лингвистических традиций: античной и средневековой европейской, индийской, китайской, арабской, японской. Описано превращение европейской традиции в науку о языке, накопление знаний и формирование научных методов в XVI-ХVIII веках. Рассмотрены основные школы и направления языкознания XIX–XX веков, развитие лингвистических исследований в странах Европы, США, Японии и нашей стране.Пособие рассчитано на студентов-филологов, но предназначено также для всех читателей, интересующихся тем, как люди в различные эпохи познавали язык.
Первостепенным компонентом культуры каждого народа является языковая культура, в которую входят использование языка в тех или иных сферах жизни теми или иными людьми, особенности воззрений на язык, языковые картины мира и др. В книге рассмотрены различные аспекты языковой культуры Японии последних десятилетий. Дается также критический анализ японских работ по соответствующей тематике. Особо рассмотрены, в частности, проблемы роли английского языка в Японии и заимствований из этого языка, форм вежливости, особенностей женской речи в Японии, иероглифов и других видов японской письменности.
В сборнике представлены статьи, показывающие эволюцию японского национализма, вскрывающие его исторические, социальные и психологические корни. На обширном фактическом материале прослеживается деятельность консервативных сил в области политики, религии, школьного образования, литературы, искусства и спорта по насаждению националистической идеологии и пропаганде «японского духа». Анализируется роль самурайской морали в современной Японии, правящие круги которой стремятся провозгласить «дух Ямато» основой экономического и культурного прогресса. Научное издание.
Книга посвящена изучению лингвистических идей, содержащихся в трудах выдающихся отечественных ученых ХХ в. Михаила Михайловича Бахтина и Валентина Николаевича Волошинова, прежде всего получившей мировую известность книге «Марксизм и философия языка» (1929). Рассматривается место книги и примыкающих к ней статей в мировой науке о языке того времени, ее отношение к ведущим в те годы школам и направлениям мировой и отечественной лингвистики.Подробно исследуются полемика авторов книги с концепциями Ф. де Соссюра и К.
Основание и социокультурное развитие Санкт-Петербурга отразило кардинальные черты истории России XVIII века. Петербург рассматривается автором как сознательная попытка создать полигон для социальных и культурных преобразований России. Новая резиденция двора функционировала как сцена, на которой нововведения опробовались на практике и демонстрировались. Книга представляет собой описание разных сторон имперской придворной культуры и ежедневной жизни в городе, который был призван стать не только столицей империи, но и «окном в Европу».
Литературу делят на хорошую и плохую, злободневную и нежизнеспособную. Марина Кудимова зашла с неожиданной, кому-то знакомой лишь по святоотеческим творениям стороны — опьянения и трезвения. Речь, разумеется, идет не об употреблении алкоголя, хотя и об этом тоже. Дионисийское начало как основу творчества с античных времен исследовали философы: Ф. Ницше, Вяч, Иванов, Н. Бердяев, Е. Трубецкой и др. О духовной трезвости написано гораздо меньше. Но, по слову преподобного Исихия Иерусалимского: «Трезвение есть твердое водружение помысла ума и стояние его у двери сердца».
В первые послевоенные годы на страницах многотиражных советскихизданий (от «Огонька» до альманахов изобразительного искусства)отчетливо проступил новый образ маскулинности, основанный наидеалах солдата и отца (фигуры, почти не встречавшейся в визуальнойкультуре СССР 1930‐х). Решающим фактором в формировании такогообраза стал катастрофический опыт Второй мировой войны. Гибель,физические и психологические травмы миллионов мужчин, их нехваткав послевоенное время хоть и затушевывались в соцреалистическойкультуре, были слишком велики и наглядны, чтобы их могла полностьюигнорировать официальная пропаганда.
Культуролог и музеолог Ксения Сурикова исследует феномен музея сквозь призму архитектуры и предлагает рассмотреть его в широком контексте культурных трансформаций, влиявших на роли и функции музея в обществе. Последовательно рассматривая особенности бытования музея в различные исторические периоды, автор показывает, как в зависимости от стратегий отношения к прошлому менялось восприятие музейного предмета и музейной функции, а следовательно, и выстраивалась или разрушалась типология музейного здания. Книга адресована архитекторам, художникам, культурологам, музеологам, а также представителям городских администраций и различных гражданских сообществ. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
В статье анализируется феномен коллективного сексуального насилия, ярко проявившийся за последние несколько лет в Германии в связи наплывом беженцев и мигрантов. В поисках объяснения этого феномена как экспорта гендеризованных форм насилия автор исследует его истоки в форме вторичного анализа данных мониторинга, отслеживая эскалацию и разрывы в практике применения сексуализированного насилия, сопряженного с политической борьбой во время двух египетских революций. Интерсекциональность гендера, этничности, социальных проблем и кризиса власти, рассмотренные в ряде исследований в режиме мониторинга, свидетельствуют о привнесении политических значений в сексуализированное насилие или об инструментализации сексуального насилия политическими силами в борьбе за власть.
«Лишний человек», «луч света в темном царстве», «среда заела», «декабристы разбудили Герцена»… Унылые литературные штампы. Многие из нас оставили знакомство с русской классикой в школьных годах – натянутое, неприятное и прохладное знакомство. Взрослые возвращаются к произведениям школьной программы лишь через много лет. И удивляются, и радуются, и влюбляются в то, что когда-то казалось невыносимой, неимоверной ерундой.Перед вами – история человека, который намного счастливее нас. Американка Элиф Батуман не ходила в русскую школу – она сама взялась за нашу классику и постепенно поняла, что обрела смысл жизни.