Япония в раннее Средневековье VII-XII века. Исторические очерки - [23]

Землевладение и землепользование

Хотя юридически вся японская земля считалась государственной собственностью, можно утверждать, что введение «Тайхо рицурё» лишь на сравнительно короткий срок, исчислявшийся тремя-четырьмя десятилетиями, сдержало развитие частной земельной собственности. В течение второй половины VII — первых десятилетий VIII в. бенефициальные владения знати непрерывно увеличивались. Право собственности на них было ограничено, но уже по «Тайхорё» несколько категорий землевладения были отнесены хотя и к временной, но личной собственности (сидэн).

Крестьянское землепользование было связано с гораздо большим числом ограничений. В самом законодательстве существовали лазейки, дававшие знати и зажиточной верхушке деревни возможность под разными законными предлогами обмена, аренды, взимания недоимок — присваивать крестьянские земли, сначала временно, а затем и постоянно. По мере расслоения крестьянства этот процесс усилился.

Все земли, по «Тайхо рицурё», делились на пахотные, пустоши, огородные и усадебные, горы и леса. Пахотные земли представляли собой главным образом ранее разработанные заливные (рисовые) поля, в состав которых входили бывшие общинные, императорские и частные поля. Из этого фонда осуществлялась раздача наделов. Моделью японского закона о наделении землей (хандэн сюдзюхо) послужили китайские (северовэйский, суйский, танский) законы о равных полях (см. [406;115]). Разумеется, они были приспособлены к экономическим и социальным условиям Японии. Японское законодательство учитывало степень освоенности земли в стране, меньшую по сравнению с Китаем роль рабского труда, слабое развитие ремесла, обычай распределения земли в дофеодальной общине.

Разделение пахотных земель на общественные (кодэн) и личные (сидэн) указывало не столько на форму собственности, сколько на степень закрепленности полей за различными категориями населения. В частности, все земли, передававшиеся в пользование и крестьянам, и феодалам, относились к категории личных, общественные же поля находились в ведении губернаторов провинций и могли либо сдаваться в аренду, либо, по мере необходимости, переходить в разряд личных (см. [319; 223; 402; 252; 218]).

Единицей измерения земельной площади былтан, равный в то время 10, 5 ара, 10тансоставляли 1тё(1, 05 га). По закону, через каждые шесть лет должен был осуществляться передел земли. Лицам мужского пола из числа крестьян старше пяти лет полагалось в среднем 2 тана (21 ар) земли, лицам женского пола — 2/3 надела мужчины [32, с. 110]. Надел выдавался пожизненно и подлежал возврату в случае смерти держателя, его бегства либо незаконного захвата земли. Размер надела мог быть увеличен или уменьшен в зависимости от качества земли. В случае стихийного бедствия, в частности наводнения, делавшего обработку земли невозможной, предоставлялся другой земельный участок. То же происходило, если надел конфисковывало государство по каким-либо причинам, не включавшим вины держателя, например для передачи храмам [250, с. 141–144].

Наделы выдавались подушно, но по закону всей надельной землей (кубундэн) распоряжался глава большой патриархальной семьи (гоко), распределявший затем наделы между малыми семьями (боко). На этой основе некоторые японские историки считают, что в японской деревне VIII в. существовала семейная, или патриархально-семейная, община. В частности, Иянага Тэйдзо утверждает, что после введения надельной системы рамки общины сузились и общинные отношения стали реализовываться внутри большой семьи [252, с. 66]. Если иметь в виду характер землепользования и совместную обработку земли, то мнение Иянага не противоречит точке зрения Кадоваки Тэйдзи, рассматривавшего патриархально-семейную общину как форму перехода к сельской общине [259].

Есть, однако, основания считать, что в японской деревне VII–VIII вв. развивалась сельская община. Совместная обработка земли в рамках большой семьи, индивидуальное ведение хозяйства не противоречат этому. Право пользования, реализовывавшееся сначала в большой, а с 721 г. — в малой семье, не единственный критерий для определения характера общины. Кроме обрабатываемых полей в деревнях и их окрестностях и в VIII в., и значительно позже существовали необрабатываемые общественные, заброшенные и неразработанные земли. Из общественного фонда выделялись наделы новым семьям, а неразработанные земли с 723 г. могли передаваться крестьянам на льготных условиях. В сущности, это были потенциальные общинные земли, и тот факт, что они юридически считались государственными, в данном случае составлял одну из частных особенностей развития феодальных отношений в Японии на их ранней стадии. Горы, леса, реки тоже считались государственными, но фактически ими пользовались либо община, либо отдельные крестьяне. Наконец, держатели надельных полей пользовались общинными оросительными системами, которые могли быть созданы только в результате совместного труда крестьян.

Закон оговаривал условия держания надельных полей. Их нельзя было продавать и покупать, передавать по наследству и закладывать. В многочисленных документах VIII в. отмечено всего два случая заклада надельных земель — буддийскому храму Тодайдзи. Однако их нельзя считать в полной мере закладом, поскольку этот акт не влек за собой перехода права на землю к заимодавцу в случае неуплаты долга [252, с. 63]. Допускалась, однако, аренда надельного поля с разрешения уездных властей и не более чем на один год. Вторично земля могла быть сдана в аренду только другому лицу. Существовало две формы аренды (