Япония в III-VII вв. Этнос, общество, культура и окружающий мир - [37]
Китайские источники («Хоу Хань шу») сохранили намеки на большие смуты у народа ва за 70–80 лет до Химико, которые привели к тому, что на части японской территории установилась стабильная зона с центром в Ематай, это означало реальное появление центра автономного объединения [Ма Пэйтан, 1935; Уэда, 1969, с. 19–50]. В конце II — начале III в., «в конце ханьской династии, японцы возмутились, беспрерывно нападали друг на друга» [ «Цзинь шу», 97; Кюнер, 1961, с. 257]. Результатом этих междоусобиц, очевидно, явилось резкое сокращение числа владений и появление на исторической арене владения Ематай — одной из первых федераций на японской земле (около 188 г.).
Такое объединение должно было интересоваться внешним миром. Удобный случай для открытия сношений мог представиться где-то между 196 и 219 гг., когда Южная Маньчжурия и Северная Корея попали в руки Гун Сунькана, создавшего преф. Дайфан; по «Вэй чжи», страна Ва ему подчинилась. Но тогда связи между странами Ва и Кореей почему-то не попали в раздел о вожэнь. Может быть, связей не было, так как стороны не видели в них большого смысла, и только с 283 г. внешние сношения стали осмысляться как важные для внутренней политики, а осуществлять их в течение определенного периода стала единолично Химико (см. [Лим Чонсан, 1965]). Но в 238 г. Вэй полностью восстановила свое влияние над этими землями, свергнув семейство Гунов, а Химико послала посла, и не только в Дайфан, но и в столицу Вэй — Яньцзин (Пекин). Династия Вэй не только признала Ва своим вассалом, а царицу Ва назвала «провэйской» («родственной Вэй»), но и пожаловала ее послам звания. Более того, Вэй включила это объединение в собственную систему патентов на вассалитет. В то время открытое противостояние между «Владением царицы» и Куна — в летописи про последнее говорится, что оно «не подчиняется царице»— отражает уже качественную оценку ситуации, которая прежде выражалась словами «воюют между собой» [Мидзуно, 1967, с. 33–42].
Факт вручения послу правительницы Химико грамоты и «желтого бунчука» свидетельствует о доверии, которым пользовалась в Китае страна Ва, чего нельзя сказать о Куна. Последнее не выражало покорности Китаю и внешне [Kurihara, 1964 (I), с. 32–33]. В конце 238 г. посол из Ематай добился милостивого рескрипта и подарков для своей повелительницы. Этот рескрипт повез в Японию специальный вэйский посол в 240 г., что вызвало, в свою очередь, ответное благодарственное посольство из Ематай [Sakamoto, 1971]. В 243 г. Ематай направило новое посольство с подарками. В 245 г. прежний посол Ематай получил в Китае награду, по-видимому, за успешную дипломатическую миссию. В 247 г. китайский посол отправился в Японию. Схема циркуляции послов представляет определенный интерес [Suematsu, 1958, с. 673]. Хотя, по «Вэй чжи», «ныне 30 владений имеют сообщения через послов-переводчиков» [Кюнер, 1961, с. 243], причем эти владения перечисляются, конкретные сведения о сношениях ограничиваются «Владением царицы» (табл. 7).
Таблица 7
Циркуляция посольств между Ва, Дайфаном, Вэй
Судя по табл. 7, активность вадзин постепенно приобретала дипломатический и политический характер и все внешние связи монополизировались «Владением царицы». Если такое положение соответствовало действительности, оно являлось поворотным пунктом в отношении Японии к материку.
По «Вэй чжи», «Владение царицы» не менее шести раз в 30— 40-х годах III в. входило в контакт с династией Вэй. Из этого числа четыре раза «Владение царицы» посылало посольства в Дайфан на протяжении десятка лет, начиная с 238 г., а два раза китайцы посылали послов. Анализ сведений об обмене послами показывает, что из Китая послы отправлялись либо непосредственно из вэйской столицы, либо по указанию из центра — из преф. Дайфан. Хотя все они были чиновниками префектуры, их положение в обоих случаях было неодинаково: первые ездили непосредственно в Ематай (в 240 и 247 гг.), вторые — в Ито.
Похоже, что Химико задержала в 247 г. посла в Ито, чтобы не дать ему возможности чересчур глубоко вникнуть в японские дела, и даже сама не видалась с ним — вероятно, по сакральным мотивам. И не отсюда ли берут начало некоторые фактические неточности «Вэй чжи»? Это был последний посол из Китая при жизни Химико. Разгорелась война с Куна, ускорившая отъезд посла. В 247 г., готовясь к войне с Куна, правительница сумела заручиться в Дайфане поддержкой вэйской династии. Ход войны нам неизвестен, но, вероятно, Химико не удалось достичь решающих успехов. После ее смерти сразу же вспыхнули волнения. Минимум две партии боролись за власть в федерации, и дочь Химико — Тоё, или Ие (кит. Бими Июй), должна была на время уступить первенство другому претенденту. Одержав в конце концов верх, она отправила к Вэй посла, которого сопровождал китайский посланник, приехавший в ее страну в 247 г. и теперь возвращавшийся с отчетом. Последнее обстоятельство указывает на то, что война с Куна, смерть Химико, междоусобицы заняли не слишком много времени (тем более что Ие было 13 лет, когда она получила власть).
Это посольство оказалось последним политическим событием, которое связывается с Ематай. Можно предположить, что падение династии Вэй и перенос политического центра на юг Китая разрушили одну из внешнеполитических опор, на которых покоилась федерация Ематай, и облегчили как действие местных центробежных сил, так и центростремительную активность Ямато, приведшие Ематай к гибели [Нога, 1954], но в равной мере допустимо и предположение, что сами события в Китае привели к понижению интереса китайских правителей к островным делам.
